Пёс - [21]

— Подойди к столу! — просипел профессор. Зиверс подчинился. — Загляни в чашу! — потребовал Хильшер.

Вольфрам, стараясь не задеть языки пламени, осторожно заглянул в каменный артефакт.

— Что это? — удивленно воскликнул Зиверс — чаша более чем наполовину оказалась заполненной густой темной жидкостью.

— Кровь… — тяжело дыша, ответил профессор. — Кровь Бога. Чаша всегда полна… Садись, — он вяло хлопнул по лежанке расслабленной рукой. — У нас есть несколько минут для отдыха… Затем продолжим…

— Ну, может, наконец, расскажешь мне, что со всем этим нужно делать? — осведомился Зиверс, кулем падая на лежанку рядом с Фридрихом.

— Хорошо, — согласился профессор. — Там запад, — он указал на светящуюся стену, — символ подземного мира, мрачного царства смерти, так же как восток — символ возрождения. Это прописные истины, известные мало-мальски образованному человеку. Заклинание, которое ты начертал на этой стене, должно запечатать ворота потустороннего мира, куда после смерти должна проследовать твоя душа. Она останется здесь, чтобы возродиться в новом теле. В Граале — Божественная кровь, до сих пор наполненная жизненными соками прежних повелителей мира. Тебе придется испить из нее. Эти силы поддержат твою бестелесную душу, позволят сохранить память и не сойти с ума… Чуть не забыл, — Хильшер хлопнул себя по лбу, — твою душу нужно еще привязать к чему-нибудь!

Покопавшись секунду в карманах плаща, он достал круглый металлический медальон. В имевшееся на нем отверстие был вдет простой шнурок.

— Вот, — демонстрируя находку ученику, сказал Хильшер, — к этой штуке мы и привяжем твою душу.

— Что это за символ? — рассматривая выбитый на медальоне знак — две устремленные вверх под углом линии, спросил Зиверс.

— Руна Ка, — охотно пояснил профессор, — человек с воздетыми руками. Две поднятые руки — египетский иероглиф, означающий воскресающую душу. И звучит он точно так же — Ка. Или Кай. Это возрождение!

Хильшер по-старчески кряхтя, поднялся на ноги и подошел к столу. Вытянув руку, он опустил болтающийся на шнурке кругляш в закипевшую кровь. Периодически доставая железку из чаши, профессор что-то неслышно бормотал себе под нос. Наконец, достав медальон в очередной раз, профессор удовлетворенно кивнул — руна, выбитая на железном кругляке, светилась подобно символам на каменном артефакте.

— Надевай! — Фридрих протянул медальон Зиверсу. — Не снимай его до самого конца! — проследив, как Вольфрам накидывает на шею шнурок, предупредил он. — После казни я заберу медальон, твоя душа будет в надежных руках. — Ну что, продолжим?

Они замерли в позе лотоса на холодном бетоне. Лицом на восток, сжимая в руках небольшие кованые свастики, символизирующие, также как и Тибетские мельницы, вечно вращающийся мир. Оставив свастику на коленях, Хильшер воздел вверх руки. Зиверс тенью повторял все его движения.

— Ар-эх-ис-ос-ур! — гортанно запел профессор. Древние магические слова в его устах звучали зловеще — священная формула вечности, давно не произносимая вслух, исказила реальность. Со стороны западной стены в спины осмелившихся произнести запретные слова ударил поток холодного воздуха.

— Ас-эр-ис-ос-ур! — эхом повторил вслед за профессором штандартенфюрер.

Новый порыв холодного ветра надул пузырем просторные одежды жрецов, растрепал им волосы и с ревом пронесся по камере. Огонь пылающей свастики взметнулся к потолку и резко опал. В воздухе остро запахло серой и свежей кровью из парящей чаши. Но следующий порыв ледяного ветра унес эти запахи, наполнив камеру смрадом разлагающихся тел. Зиверс с трудом подавил приступы рвоты.

— Юл-юр-тиу! — стараясь заглушить вой ветра, отчетливо произнес Хильшер, резко поднимаясь на ноги и опуская руки вниз в жесте Тиу — точки смерти, нисходящей к корням Мирового Древа, центру потустороннего мира.

Откуда-то из глубины донесся нарастающий глухой рокот. Толстые стены камеры сначала мелко завибрировали, а затем и вовсе заходили ходуном. Руны, начертанные рукой Зиверса на западной стене камеры, расплывались, словно не просохшие чернильные пятна, приобретали глубину и объем. Неведомые силы стягивали их к центру стены, формируя из пятен круглый изумрудный тоннель, отдаленно напоминающий водяную воронку. Воздух со свистом начал всасываться в образовавшийся коридор. Хильшер, услышав этот характерный свист, воскликнул:

— Ра-Рог-Ра!

Свастика в его руках полыхнула огнем. Зиверс судорожно скопировал слова и жесты учителя. Как результат — свастика вспыхнула и в его руках. Хильшер подбросил горящий крест в воздух, и его тут же засосало в воронку. Обжигаясь, штандартенфюрер швырнул в воздух и свой сгусток огня. Воронка возмущенно загудела, засасывая воздух с удвоенной силой. Людей сбило с ног и потащило по полу к стене. Неожиданно в зеленой глубине воронки что-то взорвалось. Камеру тряхнуло. Напор воздуха ослаб. Воронка, утробно урча, начала уменьшаться в размерах. Буквально на глазах она стянулась в слепящую изумрудную точку, которая с громким хлопком исчезла. Наступившая вслед за этим пронзительная тишина нарушалась лишь громким стуком сердец, взволнованных людей.