Первый удар. Повесть о будущей войне - [47]

Шверер прервал разговор на полуслове и, не глядя, швырнул трубку. Осколки эбонита разлетелись по столу.

Это было выходом для старческого раздражения, но не для его ударной группы. Судьба ста двадцати тысяч отступающих солдат требовала немедленных решений, и Шверер решил: мехчасти должны быть освобождены любою ценой и брошены в бой. Шверер приказал во что бы то ни стало отогнать советскую авиацию, держащую взаперти германские бронечасти, и не давать ей возможности в дальнейшем приблизиться к злополучному дефиле, пока из него не выберутся танки.

Генералу доложили, что к аэродромам 173 и 174 приблизились десантные самолеты большевиков. Шверер распорядился перенести штаб в фольварк к востоку от Березно.

С крыльца штаба он смотрел, как от самолетов отделяются черные точки парашютистов. Во мгле утра, видны были сотни точек. Они стремительно падали. Ни одного раскрытого парашюта. Точно люди решили разбиться о поверхность земли. Но вот над точками раскрылись парашюты. Стремительное падение перешло в плавный полет. Противник спускался уверенно, выбирая направление.

Шверер приказал бросить к местам приземления парашютистов кавполк собственной охраны и эскадрон связи — все, что было под рукой.

За спиной генерала началась суета. Никто не мог определить расстояние до места высадки. Указывались самые различные рубежи. Дистанции колебались между километром и пятью.

Шверер пренебрежительно пожал плечами: офицер без глазомера — не офицер.

Он взял карту из рук адъютанта. Выпуклый старческий ноготь выдавил на ней три четких креста — места предполагаемой им высадки трех головных десантных отрядов Богульного.

Подали броневик, и Шверер уехал в сопровождении адъютанта.

Шоссе сменилось проселком. Кончился проселок, перешли на луга. Потом пошла пахота. Лавируя между деревьями, броневик шел лесными прогалинами. Генерал приказал ехать к новому расположению своего штаба кратчайшим путем.

— Мы рискуем попасть в руки десанта, — сказал адъютант нерешительно.

Шверер упрямо приказал ехать. Броневик продирался сквозь кусты, переезжал ручьи. Вдруг вся машина загудела от неожиданного грохота. Водитель поспешно опустил заслонку перед глазами. Стрелок захлопнул верхний люк. По броне резанула вторая пулеметная очередь.

Броневик остановился. Командир машины, безусый офицер, внимательно присмотрелся и показал генералу на опушку леса: кустарник шевелился. Кустики двигались навстречу броневику. По броне снова стучали пули. Машина задрожала от выстрелов своих пулеметов. Оглушенный Шверер схватился за голову: грохот был нестерпим.

Стараясь перекричать шум, Шверер приказал двигаться вдоль стреляющей цепи десанта.

— Если у них есть бронебойные пули, вы рискуете, ваше превосходительство! — крикнул командир.

Шверер настойчиво показал водителю: вдоль цепи.

Броневик двинулся. Командир коснулся плеча генерала и придвинул перископ к его глазам: перископ медленно повернулся. Спереди и сзади броневика ползущие кусты поворачивали. Еще через секунду кусты поднялись. Бойцы обегали машину. Командир, не справляясь больше с желаниями генерала, направил броневик в еще не сомкнувшийся интервал окружения. Наперерез бежал человек в синем комбинезоне. Броневик шел прямо на него. Человек не останавливался. Командир броневика на ходу дал по нему очередь. Человек упал на колени. Он поднял над головою руку и швырнул навстречу машине связку гранат. Водитель панически завертел баранку руля. Пламя разрыва метнулось сбоку. Осколки загремели по броне. Генерал невольно втянул голову в плечи. Командир в башне продолжал стрелять из пулемета.

Броневик мчался перелеском. Он выскочил в интервал охвата и полетел полем. Путь был как будто чист. Водитель прибавил газа, намереваясь выехать на идущий вблизи тракт, когда командир пронзительно крикнул:

— Стоп!

От резкого торможения Шверер ударился лицом о переднюю стенку.

Из придорожной канавы торчали шлемы. Когда броневик остановился, люди из канавы выскочили — на них были синие комбинезоны. Мелькнули гранаты. Около самого броневика грянули разрывы. Острый запах толуоловых газов ворвался в смотровую щель. Стрелок закрыл лицо руками и молча осел.

Броневик задним ходом отходил к лужайке. Там он развернулся и помчался в промежуток между прежней цепью парашютистов и этим новым отрядом. Но ему удалось проехать не больше километра — путь преградили пулеметы. Пули стучали по броне, как пневматические молотки. Командир больше не хотел встречаться с гранатами. Он сразу повернул и поехал в новом направлении. Из-за куста вслед машине метнулась граната, за нею вторая. Машина накренилась, и Шверер почувствовал, как усилилась тряска. Он вопросительно, посмотрел на командира; тот крикнул:

— Вероятно, сорвало гусматик.[40] Едем на ободе.

— Держите к аэродрому — крикнул Шверер, — это ближе всего!

Машина вышла в поле. Вдали показался столб с «мухоловкой»: аэродром у точки 172.

Машину трясло и бросало так, что генерал несколько раз больно ударился головой. Он даже обрадовался, когда Командир снова закричал:

— Стоп!

По краю аэродрома цепочкой бежали люди в синих комбинезонах. Вокруг них земля вскидывалась пылью винтовочных и пулеметных попаданий. Они все еще бежали, когда над одним из полевых ангаров взметнулся столб пламени и повалил густой черный дым.