Первый раз - [12]

Я мечтала, чтобы он, когда настанет час возвращаться к опасной работе, отказался от всего этого, забыл о своей карьере и навсегда вернулся домой ко мне. Я хотела, чтобы он нуждался во мне так отчаянно, что я смогла бы увидеть его без защитной брони, в которой он скрывался от остального мира, увидеть его слабость.

Но Джек не такой. Он не открылся мне и не уступил соблазну. Я знала, что последнее ему далось непросто, я чувствовала его внутреннюю борьбу, но Джек способен выиграть в любой битве.

Однажды вечером перед сном я позвонила Джеку, соскучившись по его голосу, и подняла эту тему. Я призналась, что не считаю преступлением добрачные половые отношения, и высказала предположение, что мои родители вряд ли осудят меня, если я вступлю в связь с мужчиной до замужества. Мама даже как-то сказала мне, что только мне решать, как правильно поступить в подобной ситуации, она мне лишь посоветовала хорошенько подумать, прежде чем сделать выбор. В ответ Джек признался, что страдает ночами, представляя меня, но после по какой-то причине довольно резко прервал разговор, предварительно пожелав мне спокойной ночи.

Потом я лежала, погрузившись в свои мысли. До сих пор помню, как рассмеялась в подушку, представив, как скромная тихая Одри кокетливо отправляется с красавчиком Джеком принять холодный душ.

Музыка все еще играет, и Джек по-прежнему покачивается ей в такт, но теперь уже пальцы его играют с «молнией» на моем платье. Он медленно опускает змейку, и я замираю, чтобы он снял с меня платье, как я скинула с него рубашку, но Джек не стал этого делать, и я снова прижимаюсь к его груди. Его руки проникли под платье и стали поглаживать обнаженную кожу. Я закрыла глаза и вдохнула в надежде, что это поможет мне избавиться от напряжения.

«Дыши, Одри. Наслаждайся. Не теряй драгоценные секунды».

Рука Джека поднялась выше, задержавшись на секунду, чтобы расстегнуть мой лифчик, и теперь спина была полностью обнажена.

– Я думал об этом моменте с тех пор, как сделал тебе предложение.

Поцеловав его грудь, я ответила:

– Я думала об этом моменте намного раньше.

Его грудь содрогнулась от легкого смешка.

– Что ж, хорошо. Я думал об этом – и ничуть не каюсь – с нашей первой встречи.

Джек медленно втянул воздух и поднял за подбородок мое лицо, наши глаза встретились. Потом он неспешно опустил мое платье, скользнувшее по телу на пол, к моим ногам. Я горела от стыда, осознавая, что он смотрит на меня обнаженную, – это оказалось даже страшнее, чем предвкушение секса.

Лифчик тоже упал вниз, и Джек увлек меня прочь от кучи лежавших на полу вещей. Он знал, что меня уничтожает смущение, поэтому старался не осматривать мое голое тело, вновь приглашая меня в свои объятия. Мы продолжили танцевать. Я уткнулась головой в его грудь, а Джек начал целовать меня: мою шею, мое плечо; он продолжал покрывать мое тело поцелуями, и вскоре я ощутила, что кожа горит словно в огне. Я почувствовала знакомую пульсацию между ног – знакомую, потому что испытывала подобное множество раз во время поцелуев с Джеком, хоть раньше он никогда и не трогал меня без одежды – только мои руки.

Должно быть, подобное воздержание было мучительно для него. Но, я уверена, еще мучительней для него следовать своему принципу всегда и во всем быть лучшим, никогда не проигрывать, не проявлять слабости. Именно поэтому Джек уезжает завтра. Он не передумает.

Слезы покатились по моим щекам. Джек тихо прошептал мне на ухо:

– Останься здесь со мной, Одри. Не уходи в завтра. Еще рано.

Я посмотрела ему в глаза и кивнула. Джек обхватил ладонями мое лицо и стал долго и страстно целовать, и последние слезы упали с моего лица ему на колени. Я задрожала от страха, и ноги подгибались от волнения. Солнце близилось к закату, и помещение наполняли длинные тени. Я смотрела на нашу тень, наблюдая по ней, как Джек целует мои груди. Зрелище оказалось столь красивым и эротичным, что у меня закружилась голова.

Очевидно, Джек почувствовал, что мне тяжело стоять самой, поэтому стал поддерживать меня. Я запустила руки ему в волосы, начала поглаживать по голове, опасаясь, что еще чуть-чуть и я вовсе не смогу держаться на ногах. Его горячие поцелуи неустанно покрывали мое тело – шею, груди, живот, в один момент губы Джека сомкнулись вокруг моего соска. От удовольствия я задержала дыхание и вцепилась в его волосы еще крепче.

Так вот что значит пробуждение настоящего желания – желания того, что прежде вызывало лишь страх и смущение. Я опустила взгляд, решившись, наконец, посмотреть на Джека, а его поцелуи тем временем опускались все ниже. И только теперь, наблюдая, как его губы ласкают мою кожу, я обнаружила, что мы все еще танцуем. Наш танец стал более эротичным и сексуальным, но мы по-прежнему двигались в такт музыке. И теперь я наконец обрела недостающую уверенность, почувствовала себя дома.

Заиграла песня «Я очаровываю тебя», и наши движения подстроились под ее ритм. Джек с удовольствием танцевал со мной. Он продолжал осыпать меня поцелуями, не отступая от музыки.

Мы представляли собой симфонию: наши тела превратились в инструменты, звуки которых сливались в единую мелодию.