Первый особого назначения - [63]

— А я что говорю! — тотчас же воскликнул Женька. — Надо починить. Ваза-то стеклянная?

— Фарфоровая, — опять вздохнув, сказал Вовка.

— Я слыхал, фарфор клеить можно, — проговорил Лешка Хворин. — Клей специальный есть.

— А где его достать, клей-то?

— Давайте Пончикову вазочку к Грише отнесем! — предложил Степка. — Может, он сумеет склеить?

— Кто? Гриша?

— Конечно!

— А что! Можно отнести. Все равно ведь она разбитая.

— Я сейчас! — закричал Вовка, бросаясь к двери. — Я сейчас принесу! Пока мамы дома нет! Ой! Может, и правда склеит?

И он с такой прытью выбежал из красного уголка, какой Степка от толстого Пончика совсем не ожидал.

Вовка вернулся минут через десять, бережно неся под мышкой газетный сверток.

— Вот, — сказал он, разворачивая газету. — Видите, как разбилась.

Ребята обступили Вовку и Степку.

— Здорово раскололась, — сказал Лешка Хворин.

— Не починить, пожалуй, — с сомнением проговорил Павлик Куликов.

— Выбросить ее на помойку, и дело с концом, — предложил Женька.

— Самого тебя выбросить! — шмыгнув носом, ответил Вовка. — Ишь, быстрый какой нашелся!

Длинное узкое горлышко вазочки было начисто отбито. Откололась и половина донышка с частью круглого гладкого бока.

— Идем, Вовка, — решительно сказал Степка, заворачивая осколки вазы в газету. — Идем.

Вряд ли в другом каком-нибудь случае Вовка отважился переступить порог Гришиной мастерской. Он до сих пор испытывал перед загадочным мастером какой-то тайный страх. И в мастерскую вслед за Степкой вошел он с некоторой опаской, невольно ступая на цыпочки и настороженно оглядывая стены Гришиной комнатушки.

Мастер встретил ребят радушно. Он объяснил Степке, что утром у него был доктор и разрешил ему вставать. Пончик с любопытством следил за тем, как Степка ловко «разговаривал» с глухонемым при помощи знаков и жестов.

— Вставать ему разрешили, — «перевел» Степка непонятные Вовке знаки. — Сейчас я ему про вазочку скажу.

И, развернув газету, он снова быстро задвигал пальцами, а один раз показал на Вовку, который тотчас же смутился и покраснел.

Гриша взял вазочку, оглядел ее и сделал короткий энергичный жест.

— Починит, — обернувшись к Пончику, сказал Степка.

Мастер достал из-под верстака большую кастрюлю, моток крепкой бечевки, какую-то бутылку с прозрачной жидкостью, тряпку и тюбик, на котором было написано: «Клей БФ-2». В кастрюлю Гриша зачем-то налил воды и поставил ее на электроплитку. Потом он сел за верстак и разложил перед собой кисточку, клей, бечевку и тряпку.

Стоя за спиной мастера, ребята смотрели, как он работает.

Прежде всего Гриша откупорил бутылку, жидкостью из нее смочил тряпку, и в комнатушке распространился сладковатый запах ацетона. Тряпкой мастер старательно протер всю вазочку. Затем тонкой мягкой кисточкой стал наносить на фарфор клей. Клей ложился тонким слоем, гладко и ровно. Потом, приставив на место горлышко и дно вазочки, Гриша быстро и ловко принялся опутывать всю вазочку бечевкой. Сначала — от донышка к горлышку, затем — вокруг вазочки, снова — от донышка к горлышку.

Забулькала, вскипев, вода в кастрюле. И тут, к великому изумлению ребят, Гриша опустил связанную бечевкой вазочку в кипящую воду.

— Она же лопнет! — в страхе вскрикнул Вовка.

Мастер не оглянулся. Он, конечно, не мог слышать испуганного Вовкиного восклицания.

— Да не ори ты! — одернул Пончика Степка. — Не лопнет. Раз он так делает, значит надо.

Мастер с минуту смотрел, как «варится» склеенная вазочка, и обернулся к ребятам.

— Часа через два будет готово, — так «перевел» Степка Вовке Гришины знаки.

— Два часа! — Вовка даже подпрыгнул. — Долго-то как!

— Ничего, крепче будет, — сказал Степка.

— А что же я маме скажу? — пролепетал Вовка. — Придумать что-нибудь надо… — Он задумался, оттопырив нижнюю губу. — Может, сказать, что ее украли? Нет, это не годится. А может, сказать, что я ее Лешке дал — срисовать? Правда? Здорово! Лешка как будто пришел, увидел эту вазочку и ну приставать…

— Знаешь что, Пончик, — посоветовал Степка. — Скажи лучше, как есть. Ну, разбил и разбил. Всякое бывает.

Пончик подумал и вздохнул.

— Ладно. Скажу.

Он пошел к двери. И на пороге, обернувшись, сказал:

— Ты Грише спасибо передай. А как будет «спасибо» по-ихнему?

Степка показал, поднеся кулак сначала ко лбу, потом — к подбородку. Вовка неуклюже повторил этот жест и выскочил из мастерской.

А Степка остался. В каморке был беспорядок, и ему захотелось подмести пол, прибрать на верстаке. Кто же вчера дежурил у Гриши? Женька! Вот неряха! Всыпать бы ему как следует за такое дежурство!

Взяв веник, Степка стал старательно выметать сор из углов. Мастер, вставляя в тиски болванку ключа, следил за ним с затаенной доброй улыбкой. А Степка, сметя мусор на середину комнаты, вдруг спохватился. Сначала, пожалуй, надо было подмести и прибрать за перегородкой.

Заглянув в отделеньице, где стояла койка, Степка увидел, что она застелена и пол чист. Должно быть, сам Гриша подмел. Книжка, которую принесла Таня — сочинения Максима Горького, — лежала тут же, на табурете, аккуратно заложенная на середине бумажным лоскутком. Степка взял ее и раскрыл, чтобы посмотреть, где остановился Гриша.