Первый и последний - [8]
– Слушай, Дрю, прости, мне пора.
– Да, мне тоже, Доллс. Но я прошу тебя хорошенько подумать над предложением. Я правда буду счастлив провести с тобой больше времени, пусть даже и за работой.
– Хорошо, я подумаю. Пока, Дрю.
– Пока, малышка До.
Глава 7
Господи, да что ж сердце-то так сильно колотится, вышибая воздух из груди? Уже все должно было забыться за такое количество лет. А нет, руки все равно подрагивают, а на лице расплывается широкая улыбка.
– Эй, Долли, нам пора. Все на местах, – подает голос Дилан и я, выдохнув, хватаю вещи с пассажирского сиденья и выхожу из машины.
– Давай поторапливаться, у нас на съемки всего лишь месяц.
– В каком смысле – месяц? – удивляется Дилан, шагая рядом со мной.
– Да. Всего месяц. Дальше нас ждет большое приключение, ДиДи. – Я хлопаю его по плечу и наконец позволяю улыбке занять место на моем лице. Больше я не хочу сдерживаться и буду пить эту жизнь, наслаждаясь каждым глотком.
Спустя неделю я, измотанная, в перерыве между дублями дремлю в кресле режиссера. Думаю, я храпела и даже, возможно, пустила слюну, потому что просыпаюсь от хихиканья двух молодых актрис рядом со мной. Распахиваю глаза и невидящим взглядом окидываю помещение павильона. Здесь всего несколько человек, остальные наверняка вышли покурить и подышать теплым вечерним воздухом. Завтра мы меняем локацию и будем снимать на студии «Уорнер бразерс» в павильоне, стилизованном под замок. У нас нет таких масштабных мест для съемок. Вообще-то мы должны были лететь в Англию на съемки этих дублей, чтобы заснять также и шикарные виды, и сады замка. Но поскольку время у нас теперь очень ограничено, я решила, что съемок в павильоне должно хватить. Мэри с Дэвидом потом полетят в тот замок и отснимут для нас общие планы, которые мы с Робом склепаем в общую картинку с отснятыми в «замке» кадрами. Продюсерам фильма идея понравилась, потому что они не слабо так сэкономят на этом процессе. Правда, нам с Робом придется немало работать, чтобы сделать из этого конфетку. Но мы можем заняться этим в туре, где в дороге будет предостаточно времени.
Рядом со мной появляется Дилан, протягивая мне чашку кофе.
– Интересно, как долго ты еще продержишься в таком режиме, Долли? – спрашивает он, глядя на меня укоризненно. – Как долго мы все протянем в таком режиме?
– Ой, ДиДи, не ной. Ты молодой. Если еще можешь выдержать вечеринки до утра, а потом отпахать на съемках, значит, выдержишь и такой режим работы.
– На вечеринках хоть весело, – зудит Дилан, а я слышу это, словно жужжание надоедливой мухи. – Ладно, – деловым тоном соглашается он, присаживаясь в соседнее кресло. – У нас две темы для разговора. Одна приятная, а вторая – нет. С какой начинаем?
– С неприятной, само собой.
ДиДи раскрывает свой блокнот и водит обратной стороной ручки по записям. Никогда не могу разобрать его каракули, поэтому даже не пытаюсь заглянуть туда. Пью кофе и рассматриваю локацию, думая о том, что еще можно было бы поменять, чтобы сделать фон сочнее.
– Дина! – кричу я, а ДиДи подскакивает и охает, вызывая мою улыбку. Когда художник-постановщик поворачивается в мою сторону, я показываю ей на дальнюю стену. – Мне кажется, нужно убрать оттуда белые цветы. В кадре они будут смазанными. Лучше замените их на красные.
– Мы пробовали красные, показалось вульгарным.
Я хмурюсь и прищуриваюсь, пытаясь представить себе на месте белых цветов красные, но у меня ничего не получается.
– Ладно, подождем Дэвида с перерыва и посмотрим, как это смотрится в кадре. Что у тебя, ДиДи?
– Иногда мне кажется, что у тебя синдром Туретта, Долли.
– Это профессиональное, – смеюсь я. – Давай свою поганую новость.
– Не новость, так, информация. Звонили из адвокатской конторы. Первое слушание назначено через три недели.
– Мы как раз уезжаем в тур.
– Долли, это не самая неприятная часть. – Я сжимаю челюсти и прикрываю глаза, готовясь выслушать то, что он хочет сказать. – Оливер хочет привлечь прессу.
– Сукин сын, – рычу я. – Пиариться за мой счет? Поговори с Мими, пускай придумает, как все это красиво обставить в нашу пользу.
– Уже разговаривал. Она сказала, что все придумает, но просит поговорить с продюсерами «Крашез» о преждевременном анонсе фильма. Ну, знаешь, там, короткое интервью для какого-нибудь музыкального канала. Нам нужна новость от тебя, которая перебьет спонтанную пиар-кампанию Оливера.
– Я тебя умоляю, ДиДи, это же Голливуд. Здесь каждый день какая-нибудь звезда страдает передозировкой или напивается и светит трусами в общественном месте. Большую новость Оливера никто и не заметит.
– Этот ублюдок бывает изобретательным, – возражает Дилан.
– Ладно, дай мне пять минут.
Я встаю и выхожу из павильона. Команда в сторонке вдыхает едкий дым сигарет и болтает. Отхожу на другую сторону и коротко улыбаюсь проходящему мимо работнику студии. Набираю знакомый номер и жду, пока пройдут гудки.
– Малышка До, – ласково отвечает на звонок Дрю.
– Привет.
– Привет. Как твои дела?
– Слушай, повторю твои слова и скажу, что позвонила не из праздного любопытства, а по делу.
– Всегда рад тебя слышать, даже если по делу. – Я слышу улыбку Дрю, и это немного снижает уровень напряжения в моем теле.
Два года в роли Доминатрикс в закрытом клубе "V" я наслаждалась, как мой острый каблук и плеть ставят мужчин на колени, пока туда уверенной походкой не вошел Келлан Абрамс. Он предложил мне сделку, от которой стоило бы отказаться. Я знала, что ничем хорошим это не закончится, и интуиция меня не подвела. Но соблазн подчинить такого мужчину был слишком велик. Только вышло все наоборот. И теперь я – та, кто держала в руках плетку – с преданностью смотрю в глаза Мастера и произношу хриплым шепотом: «Да, сэр». Содержит нецензурную брань.
Она не должна была оказаться там, где я собирался снести голову одному из главарей Ирландской мафии. Но она здесь появилась. Жена моего брата. Вернее, вдова. Все такая же красивая и нежная. Та, которую я любил до безумия. Я мог бы ее отпустить, но теперь она ― свидетель совершённого мной убийства и моя случайная заложница. Содержит нецензурную брань.
Адам был моим лучшим другом с пеленок. Наши мамы родили нас практически в один день. Мы всегда жили по соседству, а потому, как говорила моя бабушка, выросли в одном подгузнике. Я знала каждое пятнышко на теле Адама. Ну, знала. До момента, пока мы не стали слишком большими, чтобы заглядывать друг другу в такие места, куда друзьям путь заказан. В тринадцать мы предприняли попытку поцеловаться, потому что немного иначе трактовали нашу дружескую любовь. После минут двадцать плевались и решили, что лучше останемся друзьями.
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
Рон Морис был для меня целым миром, который он из раза в раз переворачивал с ног на голову. Он никогда не давал мне надежды, ничего не обещал и не позволял думать о том, что между нами может быть что-то большее. Но разве сердцу нужно позволение? Разве оно нуждается в обещаниях? Достаточно взгляда. Слова. Жеста. Тогда оно воспаряет и несётся навстречу любимому с утроенной скоростью. Содержит нецензурную брань.
Хотите знать, кто самый раздражающий мужчина на свете? Николас Донован. Самодовольный подонок, который считает, что все в этом мире крутится вокруг него. И даже я. Что ж, придется преподать урок этому болвану, чтобы он понимал, что не только мужчины умеют грязно вести бизнес. Не влюбиться бы по дороге… Содержит нецензурную брань.
Когда я впервые увидела Уилла Монро, я приняла его за типичного придурка из Лос-Анджелеса - слишком красивый, слишком богатый, слишком любит свои пробиотические смузи из капусты. В следующий раз, столкнувшись с ним на родительском собрании его дочери (я - учитель, он - родитель), я заметила его стальные серые глаза, твёрдую грудь под накрахмаленной белой рубашкой и его предположительно свободный безымянный палец. И все, я попалась на крючок. Если бы мы были героями фильма, он бы соблазнил меня и взял прямо там, на столе директора.
Он - беспринципный, отравленный деньгами и властью мужчина. Она - слишком наивная, безмерно доверяющая людям девушка. Два разных человека, с разной жизнью, ...и одним будущем. Одна встреча, два молчаливо брошенных друг на друга взгляда, и повернувшийся мир для двоих. Противостояние невинности и искушённости? Да. Вопрос только в том, кто победит? .
У Мии Ли есть тайна… Тайна, которую она скрывала с восьми лет, однако Мия больше не позволит этой тайне влиять на свою жизнь. Одно бесповоротное решение превращает Мию Ли в беглянку – казалось бы, это должно было ослабить и напугать ее, однако Мия еще никогда не была столь полна жизни. Под именем Пейдж Кессиди, Мия готова начать новую жизнь, в которой испорченное прошлое не сможет помешать ее блестящему будущему. Автобус дальнего следования увозит Пейдж из Лос-Анджелеса в Южный Бостон, штат Вирджиния, где начнется ее новая жизнь.
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..