Первый День Службы - [62]
Напиться бы воды и упасть где нибудь вздремнуть минут шестьсот на каждый глаз, а еще лучше перекусить чего-нибудь между этими двумя мероприятиями. Но ближайший пассажирский на Азию шел где-то около часа ночи, желающих сесть на него — огромная толпа, весь вокзал забит народом, не то, что сесть, лечь не на кого! Откуда на маленьких полустанках такое количество пассажиров? Буфета нет, где можно поесть — никто не знает, о том, что на свете существует такая штука, как вода, никто понятия не имеет, о туалете даже старожилы не слыхали от дедушек никаких преданий! Антисемитизм в чистом виде!
Витька пошел прямо к начальнику вокзала: «Я по объявлению, хотел бы узнать…» Начальник сказал ему, что он этими вопросами не владеет, Шпале нужно обратиться в локомотивное депо завтра. Но как же дожить честному советскому человеку до этого светлого завтра, когда вокруг в ночи рыщут столько воров и бандитов, да и в самом вокзале рожи пассажиров ему, честно говоря, что-то совсем не нравятся, о чем Шпала тут же и живописал администратору. Начальник отписал записку коменданту общежития с просьбой устроить Витьку переночевать. Вот это да! А вы, дорогие граждане пассажиры, коротайте ночь, удерживая равновесие на чемоданах! Получив записку, он кинулся искать общежитие. Объяснения встречных и поперечных были, как это всегда в подобных случаях принято, весьма путаными, мудреными, словно загадки из сказки: пойдешь налево — коня потеряешь, пойдешь направо — голову найдешь!.. Поэтому Шпала ухватывал в память лишь общее направление. Он летел к заветной койке, как «Летучий Голландец» на всех парах своих мощных паровых двигателей, спотыкаясь на ходу и заносясь на поворотах. Залетел куда-то в переулок. Куда дальше? Прохожих нет, и спросить не у кого.
Увидел в окне силуэт девушки в поварском колпаке, постучал. Не раздумывая, она открыла окно, поднесла палец к губам, и затем шепнула:
— Залазь!
Чемодан стоял под окном, девушка его не видела, из чего Витька понял, что его, очевидно, с кем-то путают.
— Мне бы общежитие железнодорожников найти, — сказал он извинительным тоном.
Девушка лукаво улыбнулась:
— Ладно, не прикидывайся, начальницы нет, кого позвать то?
Вот это номер! Значит, его ни с кем не путают, это тут такая система знакомств. Из открытого окна кружил голову одуряющий запах жареного мяса, он повелевал Шпале пожертвовать душой ради тела.
— А с тобой, лично, нельзя, что — ли познакомиться?
Она озорно хихикнула:
— Я занята, — и прибавила: — Пока!
— А на будущее?
— Ира Черных, для друзей просто — Черная!
— Значит для меня Черная!
— А тебя?
— Витя Гроздев!
— Хочешь я тебя со своей подругой познакомлю?
— Ага, а как она?
— Как угодно!
— Нет, а вообще?
— Симпатичная, блондинка.
— Слушай, Ирочка, а ты мне не дашь сперва чего-нибудь… этакого?
— Какого?
— Ну, для тела!
— Презерватив что ли? Это ты зря! Стала бы я…
— Да нет, ты меня не поняла, покушать!
— А-а! Из поездки что-ли?
— Ага, вроде того!
— Ну, залазь. Слушай, а что-то я тебя в первый раз вижу?
— Наверное, просто не обращала внимания.
— Не-ет уж, — хитро прищурившись, покачала повариха пальчиком, — я тебя не могла не заметить… ты симпатичный! Местных я всех знаю, из депо тоже… Недавно, что ль приехал?
— Ага, — облегченно вздохнул Витька, — только сейчас!
— Серьезно? И что ты думаешь здесь делать?
— Поступлю слесарем в депо, буду учиться на помощника машиниста.
Далее Ирочка только успевала подкладывать Шпале куски печенки в картошку, а он, между глотанием и жеванием, отвечать на вопросы.
О, этот блаженный вкус горячей, истекающей соком и маслом печенки во рту, после целого дня впроголодь! Весь организм прямо-таки ликует, усваивая ее по молекулам без остатка еще в пищеводе. В животе тревожные крики: дайте же и нам, и нам! Целый торжественный оркестр по случаю приема дорогого гостя: кишки урчат и мурлыкают, переговариваясь и разнося благую весть. В эту ночь Шпала спал сытно, блаженно, изредка будоража звуками мелодии и ветрами окружающих. Одно плохо: после постных бабушкиных трапез ему сейчас же начали сниться голые поварихи во всех возможных соблазнительных позах. Некий орган, бодрствуя, стягивал с голых пяток на себя одеяло. Подумать только, как влияет печенка на этот аппарат! Утром Шпала нашел его совершенно несгибаемым, как борца за счастье трудового народа. Торчит, как кол, и ничем его не уложишь. Так он простоял часа два сухостоем, мешая и отвлекая внимание на себя, пока Витька в укромном месте не передернул затвор.
Договорились, что с подружкой Ирочки Витька познакомится в следующий раз, а пока новая знакомая заботливо показала ему дорогу к общежитию железнодорожников.
— Давай, заходи завтра! — крикнула вдогонку.
— Так, говоришь, найдешь подружку?
— Хоть десять, у нас девчонок тьма!
— Очень даже ничего будет здесь пожить, — думал Шпала по дороге к общаге, если уже сейчас все так складывается!
