Первый день - [20]

Я заметил на одном из столов журнал, который кто-то из читателей забыл положить обратно на полку. На обложке красовался чудесный пейзаж Девоншира.

— Думаю, Уолтер, я знаю, как прояснить ваши мысли, — сказал я.

— Я вас слушаю.

— Вы меня уже достаточно наслушались, кажется, я нашел способ втолковать вам основные понятия науки о космосе. Настало время перейти от теории к практике. Следуйте за мной!

Я подхватил моего неизменного спутника под руку, и мы с ним, шагая в ногу, пересекли просторный холл библиотеки. Очутившись на улице, мы спешно поймали такси, и я приказал водителю как можно быстрее везти нас ко мне домой. Мы приехали, и я потащил Уолтера не к входной двери, а к маленькой пристройке.

— Это что, подпольный игорный зал, скрытый за железным занавесом? — насмешливо спросил Уолтер.

— Жаль вас разочаровывать, но это всего лишь гараж, — ответил я, поднимая металлические ворота.

Уолтер заглянул внутрь и присвистнул. Моя старенькая MG[5] выпуска 1962 года, конечно, в чем-то уступала современным городским автомобилям, но неизменно вызывала бурную реакцию зрителей.

— Мы едем на прогулку? — спросил восхищенный Уолтер.

— Если она пожелает завестись, — ответил я, вставляя ключ в замок зажигания.

Я несколько раз легонько надавил на педаль газа, и двигатель завелся с полоборота, довольно заурчав.

— Садитесь. И не ищите ремень безопасности — его здесь нет.

Минут через тридцать мы выехали за пределы города.

— Куда мы едем? — поинтересовался Уолтер, старательно приглаживая непокорную прядку волос надо лбом — единственную, которая еще уцелела.

— На берег моря, мы будем там через три часа.

Мы ехали быстро, над нами расстилалось звездное небо, а я думал о плато Атакама, куда меня по-прежнему тянуло, и о том, что там мне очень не хватало Лондона, хотя я этого тогда не понимал.

— Как вы сумели сохранить в таком отличном состоянии это чудо? Ведь вы уезжали на три года, а она стояла в гараже.

— Я оставил ее у знакомого автомеханика и на днях забрал.

— Он хорошо о ней заботился, — продолжал Уолтер. — У вас в бардачке не найдется ножниц?

— Нет, а зачем вам?

— Да так, ни за чем, — сказал он, проводя рукой по волосам.

В полночь мы миновали Кембридж, а два часа спустя прибыли на место. Я остановил MG на краю пляжа в Шерингеме, пригласил Уолтера пойти на берег моря и усадил рядом с собой на песок.

— Мы проделали такой путь, чтобы делать куличики? — спросил он.

— Если душа просит, я не имею ничего против. Однако цель нашей поездки иная.

— Жаль!

— Что вы видите, Уолтер?

— Песок.

— Поднимите глаза и скажите мне, что вы видите.

— Море. А что еще я должен видеть, сидя на берегу?

— А что вы видите на горизонте?

— Абсолютно ничего, ведь сейчас ночь и очень темно.

— И вы не видите свет маяка в Кристиансанде, у самого входа в порт?

— А где-то здесь есть остров? Я что-то не припоминаю.

— Кристиансанд находится в Норвегии, Уолтер.

— Вы такой смешной, Эдриен! Даже при моем хорошем зрении вряд ли можно увидеть норвежские берега! Может, вы еще попросите меня рассмотреть, какого цвета помпон на берете у служителя вашего маяка?

— Кристиансанд всего в семистах тридцати километрах от нас. Сейчас глубокая ночь, свет перемещается со скоростью 299 792 километра в секунду, так что свету маяка хватило бы всего две с половиной тысячных секунды, чтобы достичь нашего берега.

— Особенно приятно, что вы не забыли про половину тысячной доли секунды, а то бы я потерял нить ваших рассуждений!

— Итак, вы утверждаете, что не видите свет маяка в Кристиансанде?

— А вы видите? — с тревогой спросил Уолтер.

— Нет, его никто не может отсюда увидеть. И все же он там, прямо напротив нас, спрятанный за изгибом земной поверхности, как за невидимым холмом.

— Эдриен, мне кажется, вы сейчас пытаетесь мне объяснить, что мы проехали три сотни километров, дабы воочию убедиться в невозможности разглядеть маяк в норвежском городе Кристиансанде с восточного побережья нашей милой Англии. Если это так, то вам следовало просто рассказать мне об этом, не выходя из библиотеки, — клянусь, я поверил бы вам на слово.

— Вы спрашивали меня, почему так важно понять, что Вселенная искривляется. Ответ перед вами, Уолтер. Если бы на поверхности моря плавали мириады светоотражающих предметов, вы бы увидели, что все они светятся, отражая лучи маяка в Кристиансанде, притом что сам маяк нам не виден. Приложив старание, вы произвели бы нужные расчеты, догадались о его существовании и вскоре точно определили бы его местонахождение.

Уолтер посмотрел на меня так, будто у него на глазах со мной случился приступ безумия. Он сначала сидел разинув рот, потом растянулся на спине и стал созерцать небесный свод.

— Превосходно! — выдохнул он, вволю насмотревшись на звезды. — Я правильно понял: звезды у нас над головой — это те, что находятся с нашей стороны холма? А та, что вы ищете, расположена на другом, невидимом для нас склоне?

— Мы не можем быть до конца уверены, что холм этот — единственный, вот в чем дело, Уолтер.

— Вы намекаете на то, что наша Вселенная — не просто кривая, а нечто вроде аккордеона?

— Или она похожа на океан, по которому бегут волны.