Первый день - [122]

Кейра была ослепительно прекрасной, решительной, порой упрямой женщиной с неутолимой жаждой жизни. Она любила свое дело и уважала тех, кто с ней работал. Она обладала удивительным профессиональным чутьем и великим терпением. Она была мне другом, любовницей, женщиной, которую я любил. Я попытался вспомнить, сколько дней мы провели вместе, — оказалось, что их совсем немного, однако я знаю, мне хватит их, чтобы заполнить остаток жизни, только пусть время бежит быстрее.

Когда наступает ночь, я поднимаю взгляд к небу, но смотрю на него теперь по-другому. Может, в каком-нибудь отдаленном созвездии появилась новая звезда? Однажды я снова уеду на плато Атакама и при помощи огромного телескопа обнаружу ее. Где бы она ни находилась, я найду ее в бездонном пространстве небес и дам ей имя моей любимой.

Я составлю тот самый список, любовь моя, но сделаю это позднее, потому что на это мне понадобится целая жизнь.

Уолтер прибыл на пароме, причалившем в полдень. Я встретил его в порту. Мы обнялись и расплакались, как малые дети. Тетя Элена следила за нами с порога своего магазина, и, когда хозяин соседней кофейни спросил у нее, что это с нами такое, она в резкой форме посоветовала ему заниматься своими клиентами, даже если в кафе нет ни одного человека.

Уолтер еще помнил, как садиться на осла. По дороге он свалился с него всего дважды, причем в первый раз не по своей вине; когда мы приехали к нам, мама встретила его как второго сына, наконец вернувшегося домой. Думая, что я ее не слышу, она шепнула ему на ухо, что ему давно следовало сказать ей все как есть. Уолтер спросил, что именно она имеет в виду. Она пожала плечами и чуть слышно произнесла имя Кейры.

Уолтер все-таки очень забавный парень. Тетя Элена пришла с нами поужинать, и он так смешил ее все время, что даже я не выдержал и улыбнулся. И эта улыбка словно вернула к жизни мою мать. Она встала, сказав, что ей надо убрать со стола, и, проходя мимо, ласково погладила меня по щеке.

На следующее утро, впервые после смерти отца, она поведала мне о том, как ей тяжело. Она тоже еще не закончила свой список. А потом она обронила одну фразу, которую я не забуду до самой смерти: потерять того, кого любил, — это страшно, но еще страшнее так никогда его и не встретить.

Ночь укрыла Гидру. Тетя Элена спала в комнате для гостей, мама тоже ушла к себе. Я постелил Уолтеру на диване в гостиной. Мы сидели на террасе, попивая узо.

Он спросил, как мои дела, а я ответил, что мне лучше, чем могло бы быть. Ведь я жив. Уолтер сказал, что очень рад меня видеть. И сообщил, что привез мне посылку, пришедшую на адрес Академии и на мое имя. Отправили ее из Китая.

Это была картонная коробка, присланная из Линбао. В ней лежали вещи, оставленные нами в монастыре. Кейрин пуловер, ее щетка для волос и два конверта фотографий.

— Эдриен, там лежали два одноразовых фотоаппарата, и я взял на себя смелость напечатать снимки. Только не знаю, отдавать ли вам их сейчас, может, пока слишком рано.

Я открыл первый конверт. Кейра предупреждала меня: самая незначительная деталь вызывает сильную боль. Уолтер тактично удалился, оставив меня одного. Он лег спать. Я почти всю ночь провел над фотографиями — мы с Кейрой собирались посмотреть их вдвоем, когда вернемся в Лондон. Среди других снимков были и те, что мы сделали на берегу реки, когда купались в укромном уголке.

На следующее утро мы с Уолтером отправились в порт, и я прихватил с собой фотографии. На террасе кафе я их ему показал, подробно прокомментировав каждую. Теперь он знал всю историю наших с Кейрой странствий, от Пекина до острова Наркондам.

— Таким образом, вам удалось найти второй фрагмент.

— Третий, — поправил я. — Первым владеют убийцы Кейры.

— А может, катастрофу устроили не они, а совсем другие люди?

Я вытащил из кармана третий фрагмент и протянул его Уолтеру.

— Невероятно! — прошептал он. — Когда вы найдете в себе силы вернуться в Лондон, надо будет его изучить.

— Нет, это не имеет никакого смысла, все равно одного будет не хватать: он лежит на дне Желтой реки.

Уолтер взял конверт с фотографиями и принялся их внимательно разглядывать, одну за другой. Потом выложил на стол два снимка и указал мне на некоторые странности.

На обеих фотографиях Кейра купалась. Я узнал это место. На одной, заметил Уолтер, тень от деревьев, растущих на берегу реки, находится справа, а на другой — слева. На первой лицо Кейры невредимо, на второй через лоб идет глубокий рубец. Сердце у меня замерло.

— Вы ведь мне говорили, что машину снесло течением реки и что тело не нашли, так? Я, конечно, не хочу пробуждать у вас несбыточные надежды, это было бы слишком жестоко, но мне почему-то кажется, что вам следовало бы как можно скорее поехать в Китай, — мягко проговорил Уолтер.

Тем же утром я собрал чемодан. Паром на Афины отплывал в полдень, и мы как раз на него успели. Я нашел рейс, вылетающий в Пекин вечером того же дня. Я отправлялся в Пекин, Уолтер возвращался в Лондон, мы покинули Афины в один и тот же час.

В аэропорту он взял с меня обещание позвонить сразу, как только я что-нибудь узнаю.

Когда мы прощались в коридоре, ведущем на посадку, он стал искать посадочный талон. Он порылся в одном кармане, потом в другом и вдруг посмотрел на меня как-то загадочно.