Первый человек в Риме. Том 1 - [3]

– Девочки! – голос Марции был строг.

Две головы в капюшонах разом повернулись.

– Вернитесь немедленно.

– Мамочка, ну почему нам нельзя оставаться с подругами? – жалобно откликнулась Юлилла.

– Нельзя, – коротко бросила Марция тоном, исключавшим любые возражения.

В этот момент внизу, на Форуме, две длинных процессии как два крокодила, извивающихся в узких и извилистых протоках, одна – из дома Марка Минуция Руфа, другая – из дома второго консула, Спурия Постумия Альбина, встретились и слились. Первыми шествовали всадники; было их не так много, конечно, сколько собрал бы солнечный день, но и не мало – около семисот человек. Становилось все светлее, но и дождь капал все чаще и чаще. Первые ряды всадников уже добрались до склонов кливуса Капитолина, где на первом повороте дороги, ведущей к вершине холма, процессию встречали жрецы и специальные забойщики скота с двумя великолепными белыми быками. Веревки, которыми были привязаны быки, переливались тысячами блесток, позолоченные рога и гирлянды цветов на шеях создавали ощущение торжественности, праздника. Сразу за всадниками двигались двадцать четыре ликтора – эскорт новых консулов. Следом шли сами консулы и сенаторы. Членов магиструр отличали бордовые полосы на тогах, остальные сенаторы были одеты в простые белые тоги. Завершали колонну те, кто, в общем-то, и не имел законного права входить в эту процессию, – приезжие, уличные зеваки и клиенты консулов.

Марция любовалась тысячеголовой толпой, медленно продвигающейся к храму Юпитера Величайшего, главы римских богов. Храм стоял на самом высоком месте города – на южной вершине двухвершинного Капитолия. Греки строили свои храмы прямо на земле, римляне же свои вздымали на высокие платформы, к которым вели длинные ряды ступеней. «Все идет нормально», – отметила она про себя, когда жертвенные животные и сопровождающие их служители присоединились к процессии и дальше двигались вместе – до самого храма, окруженного небольшой площадкой, на которой разместились избранные. Где-то среди них находились ее муж и сыновья, принадлежащие к правящему классу самого могущественного из городов Земли.

Где-то в гуще толпы был и Гай Марий. Как бывший претор, он носил тогу претекста и особую обувь из красной кожи, – еще один знак отличия сенаторов. Но эта малость не доставляла ему радости. Чем тут гордиться. Пять лет назад он сделался претором и уже через два года мог бы испытать себя на консульском месте, но… Этого ему никогда не позволят. Никогда! Почему? Он, видите ли, недостаточно хорош. Кто слышал о Мариях? Никто! Вот и вся причина. Но более весомой римлянам и не нужно, чтобы отвергнуть неродовитого выскочку.

ГЛАВА II

Гай Марий вынырнул из какой-то сельской глубинки, простой военный, ни рода, ни звания, да еще то и дело переходил в минуты волнения или страха на родной диалект. Мало ли, что он мог бы продать или купить половину Сената, или что на поле боя значил гораздо больше, чем все сенаторы, вместе взятые. Ценились кровь, родословная, предки.

Гай родился в Арпинуме – не так далеко от Рима, но в опасной близости от границы между Латинией и Самнией, что вызывало не лишенные зачастую оснований сомнения в лояльности и сочувствии к Риму со стороны местных жителей. Среди италийских племен самниты считались злейшими и серьезнейшими врагами Рима, Истинные римские граждане завелись в Арпинуме недавно – всего 78 лет назад, поэтому район еще не приобрел статуса муниципала.

Зато как прекрасен этот край! Маленький Арпинум, прижавшийся к отрогам высоких Аппенинских гор, как брошь к груди статной красавицы. Долины с фруктовыми садами, по руслам Лириса и Мелфы. Виноградные лозы, отягощенные полными сока и солнца гроздьями, которые расцвечивают праздничные столы и дают лучшие сорта вин. Богатые урожаи. Тонкая овечья шерсть. Мир зеленый и сонный. Нежаркое лето и мягкая зима. Воды, обильные рыбой. Чащи вокруг – прекрасный лес для постройки жилищ и судов. Звонкие сосны. Дубы, осыпающие желудями землю, где осенью пасутся свиньи, пасутся жирные окорока, колбасы и ветчина, которыми так любят украшать свои застолья нобили Рима.

Семья Гая Мария жила в Арпинуме уже не одно столетие и чрезвычайно гордилась своим латинским происхождением. Разве имя Марий носят вольски или самниты? Мало ли, что некоторые оски тоже носят имя Марий. Нет! Эти Марии – латиняне. И он, Гай Марий, ничуть не хуже высокомерных нобилей, которые так рады его унижению. На самом деле – вот что обиднее всего! – он куда лучше. Он это чувствует.

Может ли человек объяснить предчувствия? Те ощущения, что являются, как входят в дом назойливые гости, никак не желающие распрощаться, хотя уже перейдены все границы вежливости? Сколько воды утекло с тех пор, как они впервые нагрянули к нему; сколько воды утекло за эти годы, как обмелели мечты, обнажив тщетность надежд на дне пересохшего русла. Он стоял на самом краю отчаяния. Но крепок был этот карниз над пропастью. И сам он был все так же упрям и стоек, как и тогда, когда был моложе.

«Странен же мир!» – размышлял Гай Марий, вглядываясь в лица-маски окружающих его людей в тогах с багряной каймой, – в лица, будто раскисшие в слякоти серого промозглого дня. Нет среди них ни Гракхов, ни Марка Эмилия Скавра, ни Публия Рутилия Руфа. Толпа ничтожеств! И они еще смеют смотреть на тебя злобно, надменно, насмешливо – лишь потому, что кровь в их жилах чище. Любой из них уверен, что, если выпадет подходящий случай, он сможет без труда занять важнейший пост в государстве и назвать себя «Первым Человеком Рима». Как Спицион Африканский, Эмилий Павл, Сципион Эмилиан и десятки других, которых видела на этом посту Республика. «Первый Человек Рима» не обязательно был лучшим из римлян, он считался первым среди равных, среди тех, кто обладал таким же положением и возможностями. Стать Первым Человеком – это гораздо больше, чем провозгласить себя царем или деспотом. В цари могло вывести происхождение, в деспоты – меч. Первый Человек же, помимо знатности и силы должен блистать еще и умом, чтобы совладать со своими соперниками, которые только и ждут законного повода убрать его с дороги. Первый – это и больше, чем консул: ведь консулы приходят и уходят каждый год. За всю историю Республики лишь несколько человек имели право назваться Первыми.