Первые в космосе. Шаг в неизвестность - [68]

Что касается статьи в «Огоньке», породившую не миф даже, а целую мифологию, то известный писатель-популяризатор и журналист Ярослав Кириллович Голованов, занимавшийся расследованием истории «догагаринских» космонавтов, взял по ее поводу интервью у самого Алексея Тимофеевича Белоконова (в не Белоконева, как принято у мифотворцев). Вот что рассказал испытатель, которого давным-давно похоронили западные фабрики слухов:

«В 50-х годах, задолго до гагаринского полета, я и мои товарищи, тогда совсем молодые ребята, – Леша Грачев, Геннадий Заводовский, Геннадий Михайлов, Ваня Качур, занимались наземными испытаниями авиационной аппаратуры и противоперегрузочных летных костюмов. Кстати, тогда же были созданы и в соседней лаборатории испытывались скафандры для собачек, которые летали на высотных ракетах. Работа была трудная, но очень интересная. Однажды к нам приехал корреспондент из журнала „Огонек“, ходил по лабораториям, беседовал с нами, а потом опубликовал репортаж „На пороге больших высот“ с фотографиями (см. „Огонек“ № 42, 1959 г. – Я. Г.). Главным героем этого репортажа был Леша Грачев, но обо мне тоже рассказывалось, как я испытывал действие взрывной декомпрессии. Упоминался и Иван Качур. Говорилось и о высотном рекорде Владимира Ильюшина, поднявшегося тогда на 28 852 метра. Журналист немного исказил мою фамилию, назвал меня не Белоконовым, а Белоконевым. Ну, вот с этого все и началось. Журнал „Нью-Йорк джорнэл Америкэн“ напечатал фальшивку, что я и мои товарищи летали до Гагарина в космос и погибли. Главный редактор „Известий“ Алексей Иванович Аджубей пригласил нас с Михайловым в редакцию. Мы приехали, беседовали с журналистами, нас фотографировали. Этот снимок был опубликован в „Известиях“ (27 мая 1963 г. – Я. Г.) рядом с открытым письмом Аджубея мистеру Херсту-младшему, хозяину того журнала, который нас отправил в космос и похоронил. Мы и сами опубликовали ответ американцам на их статью в газете „Красная звезда“ (29 мая 1963 г. – Я. Г.), в которой честно написали: „Нам не довелось подниматься в заатмосферное пространство. Мы занимаемся испытанием различной аппаратуры для высотных полетов“. Во время этих испытаний никто не погиб. Геннадий Заводовский жил в Москве, работал шофером, в „Известия“ тогда не попал – был в рейсе, Леша Грачев работал в Рязани на заводе счетно-аналитических машин, Иван Качур жил в городке Печенежин в Ивано-Франковской области, работал воспитателем в детском доме. Позднее я участвовал в испытаниях, связанных с системами жизнеобеспечения космонавтов, и даже после полета Гагарина был удостоен за эту работу медали „За трудовую доблесть“…»

Итак, в списке мифических космонавтов все-таки попадались люди, работавшие на космическую программу, однако их подлинная жизнь заметно отличалась от журналистских фантазий.

Помимо четверки друзей-испытателей, вполне реальной фигурой был, например, Петр Долгов. Западные СМИ объявили его космонавтом, погибшим во время катастрофы орбитального корабля-спутника 10 октября 1960 года (в действительности в тот день пытались запустить аппарат «1М» № 1). Полковник Петр Иванович Долгов действительно погиб, но 1 ноября 1962 года, совершая экспериментальный прыжок с парашютом из стратостата «Волга» (свой 1409-й прыжок в личном зачете), поднятого на высоту 25,5 км. Когда Долгов покидал стратостат, треснул лицевой щиток гермошлема – смерть наступила мгновенно.

Я привожу здесь все эти многочисленные подробности не для того, чтобы как-то поразить читателя или заставить его усомниться в достоверности известной нам истории космонавтики. Обзор слухов и мифических эпизодов понадобился для того, чтобы показать, сколь пагубной была для репутации отечественной космической программы политика замалчивания. Нежелание и неумение признавать ошибки сыграли с нами злую шутку: даже когда ТАСС выступал с совершено правдивым заявлением, ему отказывались верить, выискивая противоречия или пытаясь читать «между строк».

Иногда свой вклад в распространение слухов вносят и сами летчики-испытатели. Незадолго до своей смерти в 1986 году выдающийся советский летчик-испытатель Сергей Николаевич Анохин обронил в интервью: «Я летал на ракете». Журналисты сразу задались вопросом: когда и на какой ракете он мог летать? Вспомнили, что Анохин с середины 1960-х годов возглавлял в бюро Сергея Королева отдел, сотрудники которого готовили к полетам «гражданских» космонавтов. Да и сам вошел в состав отряда. Не потому ли, что имел уже опыт «полетов на ракете» в начале пятидесятых годов?..

Такую трактовку можно принимать, а можно не принимать, но не следует забывать, что задолго до работы на бюро Анохин участвовал в испытаниях ракетоплана «302» и крылатой ракеты «КС-1» и, скорее всего, имел в виду именно эти периоды своей биографии.

Все слухи о советской космонавтике, мелькавшие в западной прессе начиная с середины 1960-х годов, взял на себя труд систематизировать американский эксперт по вопросам космической техники Джеймс Оберг. На основании собранного материала он написал статью «Фантомы космоса», впервые опубликованную в 1975 году. Ныне эта статья дополнена новыми материалами и выдержала множество переизданий. Имея славу убежденного антисоветчика, Оберг тем не менее весьма скрупулезен в отборе сведений, касающихся секретов советской космической программы, и очень осторожен в конечных выводах. Не отрицая того факта, что в истории советской космонавтики имеется еще много «белых пятен», он делает заключение, что байки о космонавтах, погибших во время старта или на орбите, неправдоподобны и являются плодом фантазии, разгоряченной режимом секретности.