Первые сполохи войны - [34]

Толстяк поклонился:

– Будет исполнено.

Розина держала в руках чистое белье и нерешительно топталась у большой деревянной лохани с горячей водой.

– Ну, чего топчешься? – раздался за ее спиной глумливый голос.

Она обернулась и застенчиво посмотрела на крепкого мужика, который привел ее сюда по приказу Мамочки.

– Раздевайся и мойся, я заберу твои лохмотья и принесу чистую одежду.

Розина улыбнулась, улыбка получилась бледной и вымученной.

– Я не могу при вас, рен. Будьте добры, выйдите, – тихо попросила она.

– С добротой, крошка, это не ко мне. Чистое белье, мужская ласка, да, это я могу. А добрым нет, – не выдержав, заржал он в полный голос. – Да и что тебе смущаться? Мы с тобой теперь как брат с сестрой.

Растерянная улыбка сошла с лица Розины.

– Брат, значит. – Она положила белье, ухватила деревянное ведро с кипятком и, быстро повернувшись, обдала водой смеющегося бандита. Через мгновение истошный вопль заполнил мойню и коридоры. Не обращая внимания на крики, девушка пинком вышвырнула орущего и ошпаренного кипятком мужика, захлопнула дверь и закрыла ее на массивный засов. Затем как ни в чем не бывало разделась и с удовольствием залезла в лохань.

– Мамочка, – к главе гильдии без стука завалился толстяк, – там твоя нищенка подмастерье кипятком ошпарила.

Женщина подняла глаза от свитка, который читала.

– Чика, видишь, какой отменный материал под ногами валялся. А ты все время мимо проходил.

Толстяк уселся напротив.

– Она тут первый раз. Раньше ее тут никто не видел. – Он забарабанил пальцами по столу. – Не верю я ей. Странная она. Вроде корова коровой и глаза как у теленка, а вытворяет не пойми что. Битая. Руки сплошь в мозолях, как от тяжелого труда…

– Вот видишь, руки рабочие, только характер строптивый, потому и битая, – прервала его Мамочка. – То, что нужно. В такие глаза поглядишь и не скажешь, что в них таится смерть. И потом, кто тебе мешает, пока она здесь, проверить ее слова. Она все рассказала, где жила, кто родители, откуда приехала. По ней видно, что скрытничает, но это понятно в ее положении. Видно, что девочка не дура.

– Уже проверяю, – не переставая барабанить пальцами по столу, ответил толстяк. Затем вскинулся. – Руки в мозолях, а чистые. Почему? Сама вся в грязи, а под ногтями грязи нет, ногти ухоженные.

Мамочка тихо засмеялась.

– Был бы ты женщиной, понял бы почему. Я тоже ходила в обносках, жрала вместе со свиньями, спала со свинарями за кусок хлеба, а руки… Руки у меня всегда были чистые. Я ими убивала.

– Так то ты, Мамочка, а то она. Ты такая одна на все королевство. – Толстяк не разделял оптимизма главы гильдии.

Женщина улыбнулась:

– Иди, Чика, работай, но девочку пока не обижайте.

Розина помылась, обтерлась льняными полотенцами и, завернувшись в них, поморщилась. Надо будет или надевать опять обноски, или звать кого-нибудь, чтобы принесли чистую одежду. Подумав, она оделась в свои тряпки, открыла дверь и выглянула в коридор. Там стоял мальчик, который молча подал ей сверток. Забрав его, девушка переоделась и снова выглянула в коридор.

– Пойдемте, рена, я провожу вас в столовую, – промолвил мальчик.

Розина пошла за ним, размышляя над тем, что с ней произошло после драки. Когда от нее оторвали грабителя, ее силой приволокли к женщине в черном. Глядя на нее, Розина поняла, что разговаривает с самой Мамочкой, главой гильдии убийц. Женщина с худым, но красивым лицом говорила спокойно, ответы слушала внимательно и в конце разговора сказала, что она сможет позаботиться о Розине. Девушке хотелось убежать отсюда, но какая-то сила заставляла ее действовать по-другому и внушала ей, что оказаться в сердце гильдии – это удача. Вот так запросто попасть туда, куда они планировали пробраться ночью, скрытно. Розина как бы раздвоилась и играла свою роль очень убедительно, не скрывая, с одной стороны, растерянность, с другой – не впадая в панику и хладнокровно оценивая ситуацию. Женщина в черном приняла ее поведение за выдержку и одобрительно на нее посмотрела.

В небольшом зале был накрыт стол, и мальчик показал ей, куда сесть, а сам остался стоять. Розина, почувствовав сильный голод, уселась и стала есть быстро, но не жадно. Она понимала, что за ней наблюдают и делают выводы.

Потом тот же мальчик отвел ее вниз, в подвал. Розина со слов Рула знала, что здесь комнаты членов гильдии. Одну из них мальчик открыл:

– Рена, это ваша комната. Располагайтесь и отдыхайте. Выходить пока нельзя.

Розина слышала, как закрылась дверь за ее спиной и, отрезая ей путь на волю, негромко лязгнула щеколда. Она внимательно осмотрелась. Теперь Розина не задумывалась, откуда берутся ее странные знания и умения. Она хорошо знала, словно бы с детства изучала, что и как делать, проводя осмотр помещения. Она знала, как, не выдавая свой интерес, и что нужно искать, на что обратить внимание. Надо смотреть боковым зрением, так можно подметить больше, чем если смотреть в упор. Розина неспешно оглядела комнату. Сторонний наблюдатель подумал бы, что девушка просто рассматривает обстановку, обводя ее ленивым взглядом сытого и усталого человека. Но ее ум цеплялся за любую мелочь. Вот чуть различимый квадрат на полу – по всей видимости, люк. Вот еле заметная выемка – взявшись за нее, можно поднять крышку. Кровать деревянная. Над ней на стене закреплена толстая доска с крючками, и в ней опять же можно увидеть небольшие темные пятнышки. Если там прячутся шипы, то упавшая на спящего доска станет для него орудием убийства. Розина отметила много еще чего. Она подошла к кровати, ощупала ее, подняла матрас и, не найдя ничего подозрительного, разделась и легла. Был уже вечер. После сытного позднего обеда ей хотелось спать, но нужно было продумать дальнейшие шаги, свои и девочек. Они не предполагали такой вариант развития событий, и теперь им надо понять, как поступить дальше. Розина была уверена, что девочки не сунутся в логово убийц сразу, а подождут известий. Так, за размышлениями и составлением планов она все-таки уснула.