Первые шаги - [17]

Никулыч подозрительно оглядел их и, бурча, удалился. Шохин, насвистывая, направился к своим тискам.

…Последним на квартиру к Мухину пришел Федулов. Вокруг длинного стола, занявшего половину комнаты, по-праздничному накрытого голубой скатертью, сидели человек десять, все рабочие из депо. На столе перед гостями были наставлены тарелки с немудрой закуской, нарезанным ломтями хлебом и несколько бутылок водки.

Навстречу запоздавшему гостю встал сам хозяин. Рябоватое лицо его сегодня светилось добродушием.

— Мы тебя уже давно поджидаем, — говорил он, здороваясь с Федуловым за руку.

Федулов мельком глянул на него и повел глазами на бутылки с водкой.

— Вы, кажется, не шутя решили встречать Новый год, — поопасался он.

За столом дружно засмеялись.

— Не от всех бутылок пьяным станешь, — Алеша быстро щелкнул по трем бутылкам.

Шохин страстно любил заниматься, как он говорил, «конспирацией». Бутылки с водой, поставленные на столе вперемежку с водкой, была его выдумка.

— Ни один шпик не подумает, что мы говорим о политике, увидев на столе этакую батарею, — говорил он, придя вечером, и, вынув из карманов бутылки, расставил их на столе.

Федулов укоризненно глянул на него и покачал головой. «Неудачная выдумка», — подумал он, но смолчал.

— Со мной, товарищи, неожиданный гость пришел, в сенях стоит, — после паузы сообщил Антоныч.

— Зови же скорей! — засуетился хозяин, направляясь к дверям.

Федулов опередил его. За столом стало тихо. Все внимательно смотрели на дверь.

Вслед за Антонычем в комнату вошел высокий, смугловато-бледный, с большими темными глазами мужчина лет под тридцать, с черной окладистой бородкой, ровно подстриженной. На первый взгляд он походил на принарядившегося рабочего, но кисти рук его были не по-рабочему белы. Железнодорожники видели его впервые. Окинув присутствующих быстрым взглядом, гость приветливо улыбнулся.

— Здравствуйте, товарищи! Разрешите поздравить с наступающим Новым годом и пожелать, чтобы новый был для нас лучшим, чем прошедший, — сказал он, присаживаясь в конце стола на подвинутую Федуловым табуретку.

— Здравствуй! И тебя поздравляем! Самим надо позаботиться, чтобы лучше стало! — раздались восклицания со всех сторон.

— Товарищ Константин пробудет с нами недолго, ему надо уехать с одиннадцатичасовым поездом. Налейте стаканы, и пусть он нам расскажет новости, а выпьем потом, — предложил Федулов, садясь рядом с приезжим.

Алеша быстро налил стопки, придвинул к каждому закуску, какая была ближе, и сел, приготовившись слушать.

— Антоныч говорил мне о вас, товарищи, — негромко начал Константин, поглаживая белой рукой бородку. — Вот кто-то из вас сказал сейчас: «Надо самим позаботиться, чтоб лучше стало», — хорошо сказал!

Он усмехнулся и дружески подмигнул. Рабочие ответили ему широкими, открытыми улыбками, а Антоныч посмотрел ему в лицо, перевел взгляд на тонкую, белую руку и опустил глаза.

— А сделать вам в Петропавловске очень много можно, — продолжал Константин. — Условия у вас подходящие, союзников много. Возьмите рабочих с мелких предприятий. На каждом их понемногу, а всех тыщонка наберется… — Он посмотрел вопросительно на Мухина, и тот закивал головой. — Работать им еще труднее, чем вам. Купцы из них всю кровь высасывают, за копейки по шестнадцать часов заставляют работать….

— Антоныч говорил, да и сами теперь видим, — перебил его Потапов.

Константин оглянулся на Антоныча и живо подхватил:

— Вот-вот! Главное, что вы видите, а они-то вот не видят. А переселенцы? Выбросили их сюда из России, посулами выманили, а здесь заставляют в кабалу идти… Возьмите теперь киргизов. Грабят их купцы, наживая миллионы, издеваются царские чиновники… Объединить всех, научить понимать свою силу — тогда все прихлебатели полетят вверх тормашками. Верно, товарищи?

— Верно-то верно, — отозвался литейщик Котлицын, — да темны они очень, своей пользы не понимают.

— Верно, товарищ, они пока темны, — подтвердил Константин. — Вот вы и должны помочь им все понять. Только вперед вам надо самим крепкую подпольную организацию сколотить, всех передовых товарищей в нее втянуть и… побольше учиться!

Он смолк и выжидающе посмотрел на всех. Рабочие, сдвинувшись к столу, смотрели на него требовательно, словно говорили: «Ну, скажи, как это сделать нам?»

— Меня к вам послала омская организация, товарищи! О вашей работе она знает, — продолжал совсем тихо Константин. — До нас дошел первый номер «Искры»…

— Газета Владимира Ильича, — пояснил Антоныч.

За столом произошло движение. Об Ильиче сидящие много слышали от слесаря.

— К сожалению, я не привез газету с собой, товарищи. Но помню каждое слово наизусть и расскажу вам, — заявил Константин и лекторским тоном прочитал эпиграф: — «Из искры возгорится пламя». — И добавил: — Пламя революционной борьбы, товарищи!

Пока Константин передавал содержание номера, а комнате стояла напряженная тишина. Антоныч, облокотившись о стол, глядел теплым взглядом куда-то вдаль, будто видел перед собой Владимира Ильича; Шохин, опершись грудью на стол, сжал руками свою вихрастую кудрявую голову; Мухин пристально смотрел на рассказчика, иногда выражение его лица делалось страдальческим и взгляд недоуменным. Он не все понимал из читаемого, и это мучило его.