Первые. Наброски к портретам - [23]
человек, в том числе в Кубанский округ — 342, Армавирский — 318, Майкопский — 99, Черноморский -61, Адыгею — 58. Рабочие самоотверженно боролись за создание и укрепление колхозов, за сплочение крестьянства на борьбу с кулачеством.
Двадцатипятитысячник Н. Д. Саблей, прибывший в станицу Челбасскую из Днепропетровска, характеризуя обстановку, рассказывал, что "положение было довольно серьезное, в ночное время нельзя было выйти из дома, так как из‑за угла можно было ожидать пулю". В этой станице, сообщал Саблей, 60 процентов казаков, 30 — адыгейцев и 10 процентов иногородних. Налицо была попытка кулаков противопоставить классовой борьбе сословную рознь. Несмотря на трудности, в Челбасской был создан колхоз.
Тогда одним из популярных стал лозунг “Город лицом к деревне".
С учетом местного опыта Центральный Комитет партии
5 января 1930 года принял постановление "О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству”.
Этот важнейший и в то же время драматический для многих судеб документ партии сыграл решающую роль в определении основных задач при переходе к сплошной коллективизации. В нем была закреплена новая политика по отношению к кулачеству, устанавливались сроки окончания коллективизации в зависимости от местных условий.
На Северном Кавказе (Кубань, Дон, Терек) предусматривалось завершить коллективизацию в основном осенью 1930 года или во всяком случае весной 1931 года. Сельскохозяйственная артель признавалась основной формой объединения крестьян.
Быстрый рост колхозов сопровождался острой классовой борьбой против кулачества, которое понимало, что сплошная коллективизация несет ему гибель, и усиливало сопротивление колхозному строительству, выражавшееся в различных формах. Кулаки и церковники распространяли всевозможные ложные слухи в целях дискредитации колхозного строя, стараясь запугать бедняков и середняков. Пытались сыграть на их частнособственнических инстинктах и сословных предрассудках, чтобы предотвратить вступление в колхозы. Кулаки срывали собрания по вопросам коллективизации, стремились дезорганизовать массово — политическую работу в деревне, вставали на путь прямого вредительства и террора, применяли оружие против коммунистов, комсомольцев, представителей общественных организаций, пытались поднять крестьян на антисоветские мятежи.
Ликвидация кулачества как класса на основе сплошной коллективизации была, к сожалению, признана необходимой и единственно правильной мерой.
О переходе к политике ликвидации кулачества как класса Сталин объявил 27 декабря 1929 года в речи на научной конференции аграрников — марксистов. Объявил как об уже свершившемся факте. 11 января 1930 года в "Правде" была опубликована передовая статья "Ликвидация кулачества как класса становится в порядок дня". В ней прозвучал призыв "объявить войну не на жизнь, а на смерть кулаку и в конце концов смести его с лица земли".
Выработка конкретных мер и способов осуществления этой политики 15 января 1930 года была поручена специальной комиссии Политбюро под председательством В. М. Молотова. 30 января Политбюро утвердило постановление ЦК ВКП (б) "О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации". Предписывалось провести у кулаков конфискацию средств производства, скота, хозяйственных и жилых построек, предприятий по переработке сельскохозяйственной продукции и семенных запасов. Хозяйственное имущество и постройки передавались в неделимые фонды колхозов в качестве взноса бедняков и батраков, часть средств шла в погашен, э долгов кулацких хозяйств государству и кооперации.
Раскулачиваемые делились на три категории. К первой относился "контрреволюционный актив" — участники антисоветских и антиколхозных выступлений (они сами подлежали аресту, а их семьи — выселению в отдаленные районы страны). Ко второй — "крупные кулаки и бывшие полупомещики, активно выступавшие против коллективизации" (их выселяли вместе с семьями в отдаленные районы). И, наконец, к третьей — "остальная часть кулаков" (она подлежала расселению специальными поселками в пределах районов прежнего своего проживания).
Разъяснительная и организационная работа в массах подменялась грубым нажимом, угрозами, демагогическими обещаниями. Раскулачивать стали не только кулаков, но и середняков — тех, кто еще не хотел вступать в колхозы. Число "раскулаченных" во многих районах достигало 10–15 процентов крестьянских хозяйств, число "лишенцев" (лишенных избирательных прав) — 15–20 процентов. Грубейшие извращения допускались при обобществлении средств производства. Товарищества по обработке земли (тозы) в административном порядке переводились на уставы артелей и коммун. В
5 Заказ 61
артелях добивались максимального обобществления — включая единственную корову, мелкий скот и даже птицу.
2 марта 1930 года в "Правде" появилась статья Сталина "Головокружение от успехов", в которой осуждались перегибы, подчеркивалась необходимость соблюдения принципов добровольности коллективизации. При этом вся ответственность за допущенные "искривления" перекладывалась на местных работников, обвиненных в "головотяпстве". Тем не менее достигнутый к 20 февраля 50–процентный уровень коллективизации объявлялся в этой статье успехом, свидетельствующим, что "коренной поворот деревни к социализму можно считать уже обеспеченным". Местные работники обязывались "закрепить достигнутые успехи и планомерно использовать их для дальнейшего движения вперед". Оставалось загадкой, что же нужно делать: исправлять создавшееся положение или закреплять его?
В центре повествования — председатели Краснодарского крайисполкома, главы администраций (губернаторы) Кубани за 65–летнюю (1937—2002 гг.) историю образования, становления и развития края. На страницах новой книги читатели встретятся с руководителями Кубани, чьи имена теперь принадлежат истории. Это В. А. Симончик, И. С. Богданов, П. Ф. Тюляев, М. М. Бессонов, Б. Ф. Петухов, И. Т. Трубилин, С. Ф. Медунов, Г. П. Разумовский, Н. Я. Голубь, В. Н. Щербак, В. Н. Дьяконов, Н. Д. Егоров, Е. М. Харитонов, Н. И. Кондратенко, А. Н. Ткачев и другие.Впервые опубликован ряд новых фактов из жизни руководителей Кубани советского периода, на служебных документах которых зачастую стоял гриф «совершенно секретно», а также помещены редкие исторические фотографии.Вновь оживут в памяти незабываемые годы созидательной борьбы за превращение Кубани в «жемчужину России», полные надежд и разочарований.Человек оставляет после себя результаты своих дел и поступков, с которыми последующие поколения связывают его имя.
Впервые в отечественной историографии предпринята попытка исследовать становление и деятельность в Северной Корее деспотической власти Ким Ир Сена — Ким Чен Ира, дать правдивую картину жизни северокорейского общества в «эпохудвух Кимов». Рассматривается внутренняя и внешняя политика «великого вождя» Ким Ир Сена и его сына «великого полководца» Ким Чен Ира, анализируются политическая система и политические институты современной КНДР. Основу исследования составили собранные авторами уникальные материалы о Ким Чен Ире, его отце Ким Ир Сене и их деятельности.Книга предназначена для тех, кто интересуется международными проблемами.
Издательство «Азбука-классика» представляет книгу об одном из крупнейших писателей XX века – Хулио Кортасаре, авторе знаменитых романов «Игра в классики», «Модель для сборки. 62». Это первое издание, в котором, кроме рассказа о жизни писателя, дается литературоведческий анализ его произведений, приводится огромное количество документальных материалов. Мигель Эрраес, известный испанский прозаик, знаток испано-язычной литературы, создал увлекательное повествование о жизни и творчестве Кортасара.
Наконец-то перед нами достоверная биография Кастанеды! Брак Карлоса с Маргарет официально длился 13 лет (I960-1973). Она больше, чем кто бы то ни было, знает о его молодых годах в Перу и США, о его работе над первыми книгами и щедро делится воспоминаниями, наблюдениями и фотографиями из личного альбома, драгоценными для каждого, кто серьезно интересуется магическим миром Кастанеды. Как ни трудно поверить, это не "бульварная" книга, написанная в погоне за быстрым долларом. 77-летняя Маргарет Кастанеда - очень интеллигентная и тактичная женщина.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.