Первозданные - [44]

.

Он нажал несколько кнопок из поддельной слоновой кости с цифрами, обнял Макинтайр за талию и стал ждать, когда начнется песня.

– Ты никогда не перестанешь меня изумлять, полковник, – сказала она, узнав мелодию песни Перси Следжа «When a Man Loves a Woman»[33].

Джек притянул ее ближе, и Саре стало все равно, кто сейчас, кроме них, находится в «Ковчеге», – она положила голову на грудь Коллинза и позволила крепко себя обнять. Девушка не знала, что его беспокоит, но в тот момент ее волновало лишь одно: Джек ее обнимает. Она считала, что это самое главное.

Когда песня кончилась, Коллинз подался к Саре и поцеловал ее – глубоко и с полным равнодушием к тому, где они находятся. Его партнерша почти упала ему в объятья. В конце концов полковник выпустил девушку, и они прошли обратно к своему столу, не заметив ошеломленных взглядов немногих сидящих в «Ковчеге» работников Группы.

Когда они сели, Джек взял Сару за руку, крепко сжал ее и улыбнулся.

– Да так просто, поговорили о том о сем, – ответил он на давно заданный его подругой вопрос. – Ты же знаешь, Найлз – не самый душевный человек на свете, и, когда дело выходит за рамки руководства Группой, ему приходится нелегко. Личные проблемы – не самая сильная его сторона.

Сара Макинтайр огляделась. Остальные разговаривали друг с другом, не обращая на них внимания.

– Что-что? – переспросила она, пытаясь вспомнить, о чем они беседовали перед тем, как Джек открыто продемонстрировал свою любовь к ней.

– Ты хотела знать, о чем со мной толковал директор. Так вот, ни о чем важном, просто пустяковый разговор.

– А. Я и забыла, о чем спрашивала.

Полковник улыбнулся и подмигнул ей. В последнее время он часто так делал, разговаривая с Сарой.

– Эй, ты знаешь, как сильно я тебя люблю? – спросила она, еле заметно улыбаясь.

Коллинз наклонил голову к плечу и посмотрел в ее зеленые глаза:

– О, думаю, что знаю, малышка.

Он огляделся по сторонам, подался к ней и крепко сжал ее руку:

– Ты самый важный в моей жизни человек…

Джек вдруг замолчал, закрыл глаза и откинулся на спинку стула, выпустив ее руку. Потом он взял бутылку с пивом, разом выпил половину и снова посмотрел на Сару.

– Я беспокоюсь об одном человеке, – заговорил он снова. – Ты ее не знаешь. Она напомнила мне о той части моего прошлого, с которым я, откровенно говоря, не хотел встречаться лицом к лицу.

Он попытался улыбнуться, но улыбка умерла на его губах.

Макинтайр посмотрела на свою пустую ладонь, где мгновение назад лежала рука Джека, и незаметно убрала руку на колени. За все время, что она знала Коллинза, она никогда еще не видела его таким потерянным. С тех пор как Джек воскрес из мертвых, его глаза были затравленными и по его поведению было видно, что он и сам не ведает, что с ним творится.

– Это… Это другая женщина? – осторожно спросила она.

Полковник увидел в глазах Сары обиду и тут же снова потянулся к ее руке. Взгляд девушки почти убил его, когда он понял, что она неверно истолковала его слова, решив, что речь идет о его прежней любовнице.

– Нет-нет, ничего подобного, – поспешил он заверить ее.

Сара начала было что-то говорить, но заметила, как кто-то шагнул в комнату из темноты коридора.

– Мы не одни, – негромко проговорила она и быстро смахнула слезу, на мгновение утешившись словами своего любимого.

Джек повернулся и увидел, что к их столику медленно идет Комптон.

– Вы преследуете меня, Найлз? – спросил Коллинз, вернувшись к своей бутылке с пивом.

Директор изо всех сил пытался улыбнуться, но эту его улыбку, похоже, постигла та же участь, что и все остальные его улыбки в последнее время: она появилась на миг и исчезла.

– Джек, у тебя найдется свободная минутка? – попросил он.

– Пойду проверю, чем занимаются в выходной Карл и остальные. Это должно быть интереснее того, что здесь творится, – сказала Макинтайр, отодвинув свое кресло.

Найлз оглядел скудно освещенный бар, посмотрел на Сару и, быстро приняв решение, положил руку Джеку на плечо.

– Нет, лейтенант, думаю, вам следует остаться.

Девушка была застигнута врасплох. Ей оставалось только надеяться, что директор не решил воспользоваться моментом, чтобы поговорить об инструкциях, регламентирующих близкие отношения между сотрудниками. Она сомневалась, что и Джек (по крайней мере сейчас) благодушно воспримет выволочку.

– Пожалуйста, сядьте, – сказал Найлз, обойдя стол и пододвинув себе кресло.

Когда он уселся, бармен принес небольшой бокал, полный льда и янтарной жидкости, и поставил его перед Комптоном.

– Не думала, что вы пьете, мистер директор, – изумленно сказала Сара.

Найлз посмотрел в голубые глаза Джека, сделал большой глоток виски, поморщился, поставил стакан на стол и лишь тогда взглянул на девушку.

– Возможно, есть пара-тройка вещей, о которых не знает и наш начальник охраны, – ответил он.

Джек слегка улыбнулся:

– Наверное, даже больше, чем пара-тройка.

– О, я не жду, что ты будешь настолько уж хорош в своем деле! У меня по-прежнему могут быть секреты, о которых тебе ничего неизвестно.

– Найлз, – сказал полковник, отрывая кусочки от салфетки и бросая их на стол, – ты пьешь кентуккийский бурбон столетней выдержки. Марка выпускается под туманным названием «Делахейз». Бармен держит две таких бутылки под стойкой для тех редких случаев, когда ты сюда приходишь. Это бывает, когда тут никого больше нет – обычно под закрытие. Ты никогда не пьешь на работе и держишь одну бутылку бурбона в своих личных апартаментах, чтобы пить, когда в «Ковчеге» сидит кто-то из персонала. Ты используешь выпивку скорее в медицинских целях, чем ради обычного эффекта, который дает виски. Ты не пьяница в широком смысле этого слова, но прибегаешь к спиртному, чтобы уснуть, или в тех случаях, когда тебе нужно сказать кому-нибудь нечто неприятное.