Первозданная. Вихрь пророчеств - [24]

Проводив Колвина взглядом, Шимас раскрыл на коленях папку, в которой лежала стопка листов с магическими отпечатками журнальных страниц. Проживающие в Кованхаре ведьмы регулярно рассылали всем своим сестрам, интересовавшимся последними достижениями колдовской мысли, копии свежих номеров университетских научных журналов. В частности, их в полном комплекте получала Айлиш вер Нив, и Шимас, прибыв в Эврах после длительного путешествия по Южному Абраду, имел возможность быстро наверстать упущенное за время своего вынужденного отсутствия. А впоследствии он попросил Риану подписаться на рассылку нескольких изданий, интересовавших его больше всего, поэтому и дальше держал руку на пульсе кованхарской жизни. Сама Риана журналы не читала, а просто передавала их Шимасу, поэтому не заметила, что в последнем номере «Философского вестника», поступившего сегодня утром, была опубликована его статья, посвященная толкованию Пророчества о Первой.

Он написал ее еще в Эврахе, по дороге доработал, а в Манхайне, когда решил ехать на Инис на н-Драйг, отправил рукопись обычной почтой в Кованхар, по адресу кафедры пророчеств и ясновидения. В сопроводительном письме на имя профессора аб Махавина Шимас просил прощения, что так внезапно исчез и до сих пор не давал о себе знать. Свой внезапный отъезд он объяснял безотлагательной потребностью проверить свои предположения, которые в конечном итоге подтвердились и легли в основу предложенной статьи.

Поскольку у кафедры пророчеств не было отдельного печатного издания, ее преподаватели публиковали свои работы в журнале кафедры философии. В своей статье Шимас ни единым словом не упоминал ни о самой Риане, ни о ее попытке присвоить его достижения, а просто отметил, что после успешной верификации исправленного текста пророчества немедленно отправился в Леннир (и в таком изложении это было чистой правдой) для встречи с Келлахом аб Тырнаном, который, по его предположению, и был тем самым последним князем, долженствующим воспрепятствовать планам ведьм. Также он указал точную дату своего прибытия в Кардугал и как бы между прочим упомянул, что там встретился с колдуном Иганом аб Кином, который и представил его леннирскому королю.

А в редакционном комментарии, размещенном после статьи, говорилось, что до колдовского научного сообщества доходила информация о ведьминском толковании этого знаменитого пророчества, однако оно появилось уже после драматических событий на Ихелдиройдском тракте, а до того ведьмы, со всей очевидностью, понятия не имели, что Эйрин вер Гледис является носительницей Первозданной Искры, ведь в таком случае были бы лучше подготовлены к нападению черных. А в завершение коментария говорилось:

…Поскольку профессор аб Нейван известен всему универститету своей кристальной честностью и научной добросовестностью, мы публикуем его работу еще до получения надлежащих подтверждений из Леннира. У нас нет ни малейших сомнений, что приведенные в статье факты полностью соответствуют действительности, а значит, мы можем с уверенностью говорить, что и в этот раз колдовская наука опередила ведьминскую.

Кроме того, анализ последовательности событий позволяет предположить, что профессор аб Нейван разгадал символику Пророчества о Первой (которое, по всем признакам, было неотвратимым) еще до его окончательного осуществления. Но мы пока воздержимся от объявления о такой сенсации и дождемся, когда придет письмо из Леннира, где будет указана точная дата отречения принцессы Эйрин от прав на престол и отцовского имени, а также время принятия ее двоюродной сестрой Финнелой вер Рис решения поехать на учебу в Абервенскую школу для девушек-колдуний.

По поручению редакционной коллегии

Пылиб аб Махавин, м.м.ф., д.к.н.,[3]профессор кафедры пророчеств и ясновидения.

Теперь, с появлением этой статьи, сложилась достаточно щекотливая ситуация. Можно было не сомневаться, что если не сегодня, то завтра Риана узнает о ней из писем своих подруг-ведьм, и Шимас чуть ли не с нетерпением ожидал, как она отреагирует. Предполагалось, что он до сих пор не в курсе ее беззастенчивых манипуляций с пророчеством, и Риана конечно же ничего ему не скажет. Но сильно ли она будет сердиться? Попытается ли отстоять свое первенство в толковании хотя бы перед ведьмами? Или, возможно, ей хватит наглости отрицать заслуги Шимаса даже в колдовской среде?..

Отогнав эти мысли, Шимас погрузился в чтение других статей из «Философского вестника» и за этим занятием не заметил, как начало смеркаться. Лишь когда ему стало трудно разбирать слова, он наконец опомнился, сложил листы в папку и уже собирался вернуться в трактир, как увидел на змеящейся между холмами дороге одинокого всадника. Вернее, всадницу, – в которой безошибочно распознал Риану. Несмотря на сумерки и приличное расстояние, это было нетрудно, так как представлялось совершенно невероятным, чтобы какой-нибудь знатной вантайнской женщине, ко всему еще высокой и худющей, как тростинка, взбрело в голову вечером прогуляться за город без охраны.

Риана в свою очередь заметила Шимаса, помахала ему рукой и быстрее погнала лошадь. Когда она подъехала, из трактира опрометью выбежал молодой слуга, предупредительно подхватил уздечку и, подождав, пока ведьма спешится, повел лошадь в конюшню. Тут примчался и Колвин, весь сияющий от счастья, что вновь видит свою госпожу. Риана терпеливо выслушала его уверения в преданности и готовности услужить, спросила, ужинал ли он, а получив утвердительный ответ, приказала ему идти спать.