Перворожденный - [10]

– Ты простишь его? Ты позволишь ему вернуться?

– Это не в моей власти, – ответил Ситэл. Его собственный гнев отступил перед отцовской любовью. – Но попомни мои слова, он вернется.

Он посмотрел на Ситаса, ища поддержки, но тот молчал. Он совсем не был так твердо уверен в возвращении Кит-Канана.

Грифон беззвучно скользнул вниз, его лапы со слабым стуком коснулись крыши дворца. Кит-Канан спрыгнул со спины Аркубаллиса, потрепал животное по шее и прошептал ему на ухо:

– Ну а теперь будь хорошим мальчиком. Жди меня здесь.

Грифон покорно сложил крылья и лег.

Кит-Канан тихо двинулся по крыше. Над ним, скрывая лестницу, нависла огромная черная тень башни. В темной стеганой одежде и тяжелых сапогах принц сливался с тенями. Он не стал спускаться по ступеням – даже в такой поздний час в коридорах дворца могли встретиться слуги, а он не желал быть замеченным.

Кит-Канан прижался к стене башни. Над головой его слабо светились желтым узкие окна – в комнатах горели масляные лампы. Размотав тонкую шелковую бечевку, обвивавшую его талию, он привязал к ней железный крюк и, отойдя от стены, наметанной рукой раскрутил веревку и швырнул ее вверх. Крюк достиг третьего ряда окон и зацепился за каменный выступ под одним из них. Подергав для верности веревку, Кит-Канан начал взбираться на стену, медленно перебирая руками и упираясь ногами в каменную кладку.

Окно его комнаты находилось в третьем ряду на седьмом этаже. Добравшись до узкого выступа, за который зацепился его крюк, Кит-Канан выпрямился, прислонился спиной к стене и перевел дыхание. Внизу спал Сильваност. В свете двух лун Кринна принц видел белые башни храмов, дворцы аристократов, величественную хрустальную гробницу Сильваноса на холме, возвышавшуюся над городом. Освещенные окна блестели подобно драгоценным камням – желтым топазам и белым бриллиантам.

Кит-Канан острием кинжала поднял задвижку на своем окне, взобрался на подоконник и спрыгнул на кровать. В холодном лунном свете комната казалась бледной и незнакомой. Как и все покои на этом этаже, спальня Кит-Канана имела форму треугольника и походила на кусок пирога. Здесь хранились самые разнообразные сокровища его детства: охотничьи трофеи, коллекция блестящих, но совершенно бесполезных камешков, свитки с описаниями подвигов Сильваноса и Балифа. Теперь он должен покинуть все это и, наверное, навсегда.

Сначала принц подошел к дубовому платяному шкафу в глубине комнаты и достал из-за пазухи мягкий холщовый мешок, только что купленный у рыбака на реке. От мешка сильно пахло рыбой, но Кит-Канану сейчас было не до этого. Он взял из шкафа немного вещей – кожаную тунику на подкладке, пару тяжелых башмаков для верховой езды и самые теплые сапоги.

Затем, подойдя к комоду в ногах кровати, Кит-Канан торопливо принялся бросать в мешок запасное белье, и вдруг на дне ящика увидел вещь, которую совсем не ожидал найти. В ящике лежал завернутый в льняную ткань звездный камень – он купил его в подарок Герматии. Сверток раскрылся, и бриллиант засверкал в тусклом свете луны.

Кит-Канан медленно взял в руки драгоценность. Первой мыслью его было раздавить хрупкий камень каблуком, но он не смог заставить себя испортить прекрасный алый бриллиант. Сам не зная зачем, принц опустил его в рыбацкий мешок. С подставки у двери Кит-Канан прихватил три вещи: короткий, но мощный изогнутый лук, полный колчан стрел и свое любимое копье для охоты на кабанов. Ножны, висевшие у пояса, были пусты. Меч, выкованный служителями Кири Джолит, остался в Звездной Башне.

Принц запихнул стрелы и лук без тетивы в мешок, привязал его к копью, которое перекинул через плечо. А теперь пора уходить.

В щели тихо заскрипела щеколда; Кит-Канан отворил дверь. Напротив находилась спальня Ситаса. Из-под двери выбивалась полоска света. Кит-Канан опустил свою ношу на пол и взялся за ручку двери.

Дверь Ситаса беззвучно открылась, и он увидел брата в белой мантии, стоявшего на коленях перед столиком, на котором лежала одна-единственная роза. На каминной решетке горела свеча. При звуке шагов брата Ситас поднял голову.

– Заходи, Кит, – мягко сказал брат, поднимаясь, – я ждал тебя. – В тусклом свете он выглядел изможденным, под глазами залегли круги. – Я почувствовал твое присутствие, когда ты вернулся. Садись, пожалуйста.

– Я ухожу, – горько отвечал Кит-Канан.

– Это ни к чему, Кит. Попроси отца о прощении, он дозволит тебе остаться.

– Не могу, Сит, – развел руками Кит-Канан. – Не имеет значения, простит ли он меня, я все равно не могу здесь больше находиться.

– Из-за Герматии? – спросил Ситас. Брат кивнул. – Я не испытываю к ней никаких чувств, Кит, но ее выбрал отец. Я должен жениться на ней.

– А как же я? О моих чувствах ты не подумал?

Кит-Канан прочел сострадание на лице Ситаса.

– Но что же мне теперь делать? Что ты мне посоветуешь?

– Скажи им, что не хочешь жениться на Герматии, откажись от нее.

– Тогда я нанесу смертельное оскорбление клану Дубовых Листьев, – вздохнул Ситас, – нашему отцу, самой Герматии. Она избрана потому, что может стать лучшей женой для будущего Пророка.

Кит-Канан провел руками по лицу – он весь горел.