Первоклашкины сказки - [9]
– Ты нырнула на такую ужасную глубину, чтобы меня спасти! – прошептал благодарно пингвин. – Какая же ты храбрая… А я совсем, совсем никчемный! Ни плавать не могу, ни летать…
– Как это не можешь летать? – удивилась Катя. – Ты только что пролетел с такой высоченной трибуны! Чтобы спасти меня.
Сплетницы
В Катиной комнате было три лампы. Одна висела над самой кроватью и знала все, о чем шептались перед сном Катя с мамой. Другая стояла на письменном столе и была жуткой зубрилой. А третья висела под самым потолком, и потому на всех поглядывала свысока.
Очень любили лампы между собой поспорить, какая из них важнее-нужнее.
– Катя доверяет мне все свои секреты, – говорила лампа, висящая у кровати. – Потому что я добрая, и свет у меня мягкий и теплый.
– Ну и что! – возражала настольная лампа. – Зато я помогаю Кате делать уроки. Потому что я умная, и могу пролить свет на самые запутанные вопросы.
– Подумаешь! – кричала им лампа, висящая на потолке. – Я освещаю целую комнату. Всем дарю свой свет, как настоящее солнце!
Так они проспорили целую осень. И почти целую зиму. И продолжали бы спорить весной, если бы не один случай.
Приближался праздник всех влюбленных – день Святого Валентина. Вечером накануне праздника мама, как обычно, зашла к Кате пожелать спокойной ночи, и присела около ее кровати.
– Представляешь, – сказала Катя, – завтра в школе поставят почтовый ящик, как на Новый Год, и туда можно будет бросать Валентинки. А в конце дня старшие ребята разнесут их по классам и раздадут адресатам.
– Здорово, – сказала мама. – А ты кому-нибудь написала?
– Нет, – ответила Катя как-то неуверенно, но мама не стала ничего уточнять. Она поцеловала дочку, выключила лампу и вышла из комнаты.
Катя некоторое время лежала в темноте, ворочаясь с боку на бок, потом встала, включила свет на столе и принялась что-то писать.
Настольная лампа глубокомысленно поглядывала, как покрывается буквами белый листок. Катя его тщательно свернула, спрятала в портфель, снова легла в кровать и на этот раз быстро уснула.
Утром Катя убежала в школу, мама с папой ушли на работу, и в квартире наступила тишина. Лампа, висящая над кроватью, мечтательно вздохнула и произнесла:
– Хороший это праздник – день Влюбленных. Жаль, что Катя не стала писать Валентинки.
– Не стала?! – подпрыгнула на своем месте настольная лампа. – А еще хвастаешься, что знаешь все секреты! Катя написала Валентинку. Какому-то Жене.
– Не может быть…
– Может, дорогуша, может! Вот теперь и посуди, кто из нас пользуется большим доверием.
– Она сказала, что не будет никому писать.
– Она написала: «Женя, поздравляю с днем Святого Валентина! Пусть из твоей жизни никогда не исчезает любовь».
– Что? – раздался громкий голос с потолка. – Наша Катя влюбилась?
– Тише, – испуганно зашикали на нее спорщицы, – о таких вещах не кричат на весь дом.
– Почему это? – возмутилась лампа, висящая на потолке. – Эти ваши шушуканья по углам просто отвратительны. А я привыкла освещать все, что творится вокруг. Каждый имеет право знать, что происходит рядом с ним. Наша Катя влюбилась в какого-то Женю, и я не намерена это скрывать! Слушайте, все…
А вечером Катя снова лежала в кровати, и мама сидела рядом с ней.
– Ну, как прошел день? – ласково спросила мама. – Кто-нибудь присылал тебе Валентинки?
– Да, – радостно ответила Катя. – И Женя Иванова, и Леночка Брусникина. А еще одна пришла без подписи. Я думаю, ее написал кто-то из мальчишек.
– А ты так никого и не поздравила?
– Я написала только Жене Ивановой, – призналась Катя. – Ей очень нравится один мальчик, и я хочу, чтобы у нее все было хорошо.
– Значит, Женя – это девочка?! – ахнула лампа, висящая над кроватью, но тут же прикусила язык, чтобы Катя с мамой ее не услышали.
Она представила, как посмеется на следующий день над задавакой, висящей на потолке. И над зазнайкой, стоящей на письменном столе. «Я – самая важная лампа в доме, – думала она. – Мне доверяют все секреты».
Единственное, о чем она не подумала – так это о том, что чужие секреты вообще не стоит обсуждать.
Ленивая тетрадка
Надоело тетрадке в школу ходить. Решила она остаться дома. Вылезла потихоньку из спящего ранца, да и спряталась под столом. Так и ушла Катя утром без нее, ничего не заметила. Лежит тетрадка, отдыхает, своей свободе радуется. Да только заглянула под стол кукла Глаша. Заглянула – и удивилась:
– Ты почему не в школе?
– Заболела я, – сварливо ответила тетрадка. – Очень плохо себя чувствую. Так что ты лучше отойди, чтобы не заразиться.
Но Глаша была не из пугливых. Не побежала она от заразы прятаться.
– Бедная, бедная тетрадка! – всплеснула она пухленькими ручками. – Тебя нужно срочно лечить.
Тут и другие игрушки сбежались. Охают, сочувствуют, гадают, как бы тетрадке помочь. Такую суету развели! Уложили тетрадку в Катину постель, на мягкую подушку, накрыли одеялом.
– Тебе лучше? – спрашивают.
– Неплохо, неплохо, – ухмыльнулась тетрадка, устраиваясь поудобнее.
– Надо ей температуру измерить, – решила Глаша. И засунула в тетрадку градусник. В самую серединку!
– Фу, какой неудобный, – возмутилась тетрадка. – Твердый, холодный… Без него гораздо лучше было!
