Первое задание - [35]

Он подошёл к окну. Взъерошенный воробей опять сидел на берёзе, задиристо раскрывая клюв. «Опомнился», — забыв на мгновение о Наташе, усмехнулся Николай, и вдруг почувствовал себя легко и свободно, хотя вновь думал о ней. «Не дурачок, а здоровенный дурак и последняя скотина. Как можно было такое подумать о Наташе!?..»

В дверь громко постучали.

— Войдите, — спокойным голосом сказал Николай, и по его лицу нельзя было определить, что он только что пережил душевную бурю.

На пороге появился полицейский из первого взвода — Пеньков.

— Разрешите доложить, господин капитан!

— Докладывай.

— Вопрос, господин капитан, очень важный, — таинственно произнёс Пеньков, оглядываясь по сторонам. Вид его был почтительно робок, но как он ни старался, наглости до конца скрыть не мог.

— Прежде всего не кривляйся! Степень важности твоего доклада определю я.

— Я действительно по делу.

— Давай.

— Мне предложили вступить в подпольную организацию, которая существует в нашей роте.

— Ну?

— Организация, говорю…

— Не мямли, говори толком.

— Я и говорю…

— Значит, организация в роте?

— Да.

— И тебе предложили в неё вступить? — собираясь с мыслями, спросил Николай.

— Так точно!

— А ты?

— Согласился, конечно, и вот пришёл к вам.

— Значит, согласился?

— Да.

— А что за организация, узнал?

— Как — что? — не понял Пеньков.

— Да так! Может быть, это общество по выращиванию цветов или разведению породистых собак?

— Что вы, господин капитан, — испуганно сказал Пеньков, — это коммунисты!

Николай строго посмотрел на полицейского:

— Ты отвечаешь за свои слова? Какие в нашей роте могут быть коммунисты?

— Господин капитан, — ещё больше испугался Пеньков, — я точно говорю.

— Хорошо, а кто предлагал?

— Белов!

— Какой это Белов?

— Виктор Белов из второго взвода.

— Что он тебе сказал? Только подробно!

— Я подробно, — заторопился Пеньков, — мы с ним вроде дружим…

— «Вроде» — или дружите?

— Я, конечно, для виду. Покурим когда, словечком каким перебросимся…

— О чём?

— Да так, кое-что…

— Точнее!

— О доме, когда — о девчатах…

— Так… — протянул командир роты и бросил на Пенькова тяжёлый взгляд. Полицейский поёжился — ничего хорошего глаза капитана ему не обещали.

— Ну?

Пеньков вздрогнул.

— Про переводчицу из комендатуры рассказывал…

— Какую переводчицу?

— А ту, что сегодня с майором Шварцем приезжала…

— Так, дальше.

— Девушка, говорит, будто хорошая, а…

— Довольно, говори дело! Как он тебя вербовал?

— Вот когда мы про переводчицу закончили, Белов и начал меня агитировать в подпольную организацию вступить.

— Что он сказал?

— Хочешь, говорит, грязь с себя смыть — за Родину бороться — вступай в нашу организацию.

— Прямо так и сказал?

— Ага.

— А ещё что?

— Будешь знать пока только меня, говорит.

— Дальше!

— Дело, говорит, у нас верное, люди надёжные.

— Так…

— Я согласился. Для пользы дела.

— Молодец!

— Так точно! То есть извините, рад стараться, господин капитан.

У Николая отлегло от сердца — это было не самое худшее, Пеньков мог выйти прямо на гестапо.

— Молодец, Пеньков! Надеюсь, ты понимаешь значение…

— Господин капитан, — захлебнувшись от восторга, перебил Пеньков, — я понимаю, вы можете полностью положиться на меня!

— Хорошо.

— Я, господин капитан, сразу понял, что Белов человек ненадёжный.

— Понятно, Пеньков. Но если отбросить ваш последний разговор с ним, то в чём проявляется его ненадёжность?

Пеньков явно смутился. Такого вопроса он не ожидал.

— Вообще… Трудно сказать…

— Видишь? Трудно. Одним словом, задача тебе такая: соглашайся окончательно, войди в доверие, постарайся всё хорошенько разузнать — кто входит в организацию, какие задачи ставят перед собою.

— Есть!

— И поосторожнее. Пойми, дело это очень серьёзное. Спешка не годится!

— Всё будет, как вы приказали, — с готовностью проговорил Пеньков. — Торопиться я не буду. Он сам опять со мной заговорит. А я потом всё вам.

— Отлично!

— Я, господин капитан, ещё за дружком его приглядываю — Сергеем Терентьевым. Тоже гусь хороший. Ещё хлеще Белова будет.

— Ты не распыляйся. Сейчас твоя главная задача — Белов! А потом мы и до его дружков доберёмся. От нас не уйдут!

— Это точно, господин капитан, не уйдут!

— А теперь за дело, Пеньков.

— Разрешите идти?

— Идите.

Пеньков, лихо стукнув каблуками, вышел.

«Этого нужно было ожидать, — подумал Николай, — но пока ничего страшного не произошло».

По опыту городского подполья в роте была установлена сложная и надёжная система конспирации. Каждый член подпольной организации знал только двух товарищей. В случае провала одного человека разрывалась цепочка, выпадало одно звено. Раскрыть всю организацию было практически невозможно. Сам Николай был неуязвим: о нём знал только один человек — командир первого взвода лейтенант Антонов.

Николай вызвал Антонова и рассказал ему о случившемся. Изучив личное дело Пенькова, они убедились в логичности его поведения. Сын кулака-бандита затаил лютую злобу на всё советское, но вёл себя очень умно. Виктор Белов не случайно пытался завербовать его. Скромность, выдержанность, доброжелательность по отношению к товарищам давали повод думать, что Пеньков человек честный.

В тот же день Виктор был вызван в кабинет командира роты.

Плотно усевшись в широком кресле, Николай с нажимом смотрел на Белова, а тот стоял навытяжку, лицо его выражало полную непогрешимость и готовность выполнить малейшее желание своего командира.