Первое задание - [18]

— Всё понял, — с готовностью ответил Тихон, — скажу самое главное: у нас в отряде — провокатор.

Иван Иванович заинтересованно посмотрел на Тихона и строго спросил:

— Откуда у тебя такие данные?

— От начальника гестапо.

— Что за чепуха?

— Нет. Точно. Он сам проболтался.

— Когда, где, при каких обстоятельствах?

— Он приказал меня расстрелять и рисовался перед смертником, ругал нас по-всякому.

— Подожди, вспомни точно, что он сказал?

— Дураки вы, говорит, плебеи! Наш человек уже несколько месяцев командует вами, а вы подчиняетесь ему, как пастуху бараны, ничего под носом у себя не видите! Он все ваши операции срывает, данные об отряде сообщает в гестапо, а вы ему верите. Это он хотел показать, что они умнее нас. А, между прочим, нам и в самом деле последнее время не везёт. Куда ни сунемся, всё они козырями кроют. И об отряде, точно, кое-что знают.

Иван Иванович внимательно выслушал сбивчивый рассказ Тихона и спросил:

— Так и сказал, что их человек партизанами командует?

— Дословно.

— Ясно. Теперь вот что: всё, о чём ты сейчас мне сказал, ни одна душа знать не должна! Понял?

— Понял.

— Вот, вот, чтобы как в могиле!

Дальше рассказ Тихона командир слушал как бы между прочим и, когда он ушёл, немедленно послал за комиссаром. Долго они разговаривали вдвоём, затем пригласили Николая, и Иван Иванович приказал часовому в землянку никого больше не пускать.

Многое пришлось повидать отрядному врачу, но такое он видел впервые. Матвей Борисович даже крякнул от удивления, когда как следует рассмотрел Тихона.

— Эко, братец, как они тебя!..

— Разделали, как говорят, под орех, — согласился Тихон. — Впятером били. Ни рук, ни ног не жалели. Ни своих, ни моих. Устали, бедные.

— Как же это тебя угораздило?

— Было дело… Потом расскажу. Говорить мне тяжело.

— Ага.

Целый час Матвей Борисович и фельдшерица Тося «ремонтировали» Тихона: обрабатывали раны йодом, втирали мази, присыпали ссадины белым порошком, накладывали марлевые повязки, бинтовали.

— Куколка, — проговорил Тихон, укладываясь в постель, — хоть в кино показывай! — Он не торопясь лёг на спину, укрылся одеялом, потянулся и с удовольствием сказал: — Наконец-то отдохну всласть.

— Не вовремя тебя, — посмотрев вслед уходящему врачу, проговорила Тося.

— А разве такое бывает и вовремя? — спросил Тихон.

— Бывает.

— Интересно, — протянул Тихон.

— Очень. Такая невеста в отряде появилась, а главный жених в растерзанном виде.

— Женихов у нас хватает.

— Не скажи.

— Что говорить-то? Косяками женихи ходят. Глаза на тебя пялят.

— То разве женихи, — весело рассмеялась Тося, — глядеть не на что! Ты — другое дело.

— Брось!

— А что?

— Ничего, не нужно мне невест.

— Надолго?

— Навсегда.

— Ой, Тишка, не зарекайся! Увидишь новенькую — обомлеешь!

— Ерунда!

— Посмотри — тогда говори.

— И смотреть не собираюсь, — твёрдо сказал Тихон, подумав о девушке, которую видел ночью в саду.

— Хороший ты парень, — задиристо сказала Тося, — а по отношению к девчатам — лопух! Даже смешно!

— И пусть, — не обидевшись, ответил Тихон, — у меня ещё всё впереди.

И отвернулся к стене.

Командир партизанского отряда Иван Иванович Быстров и комиссар Владимир Васильевич Королёв были закадычными друзьями. Земляки и ровесники, они смолоду сполна получили всё, что отпускал самодержец «всея Руси» своим верноподданным: безотрадное детство, нужду, холод, голод, страх перед завтрашним днём. Но ребятишки из рабочих семей не сразу осознали ужас своего положения. Воробьиной стаей срывались мальчишки из серых, прокопчённых лачуг в таинственный лес, где ждали их чудеса и богатства! Самодельными силками ловили они голосистых щеглов, чижей и синиц; паслись на бархатных полянах, густо усыпанных земляникой; ореховой удочкой таскали из реки полосатых окуньков, колючих ершей, вертлявых пескарей и нежных плотвичек; грызли приятно хрустящие на зубах лесные орехи.

А время летело быстро…

И когда Володя и Ваня уже не были мальчиками, но ещё не стали и юношами, по планете ураганной волной понеслась революция, и поднялось тут такое, что перевернуло всю их прежнюю жизнь. Новые, необыкновенные слова и люди, рождающие их, быстро нашли путь к горячим сердцам ребят. Их желание ввязаться в борьбу оказалось сильнее привязанности к родному дому. Тайно размазывая по щекам непрошеные слёзы, всеми силами прогоняя от себя жалость к любимым, измученным каторжной жизнью матерям и маленьким, милым сестрёнкам, с небольшим красноармейским отрядом они покинули родной городок. Трудные походы навсегда спаяли дружбу бывших подростков.

А время всё шло и шло… Пролетела четверть века… Много воды утекло за эти годы; всё переменилось вокруг, лишь старая дружба осталась неизменной.

Когда фашистские войска тучей нависли над городом и нужно было решать, кому быть командиром партизанского отряда, то Володя, ставший к тому времени первым секретарём райкома, сказал просто, как само собой разумеющееся:

— Командиром отряда нужно быть Быстрову, а я пойду к нему комиссаром.

Предложение это никого не удивило, а представитель обкома партии сказал:

— По-моему, подходит. Характеры у обоих как раз для драки, да и друзья — водой не разольёшь, а это сейчас очень важно.