Первое предательство - [25]

Никос прекрасно понимал, что Исобель об этом знает, возможно, в этом и состояла цель его прихода. Как торговый представитель Исобель не могла напрямую связываться с Нериссой по несущественным торговым вопросам, однако это не означало, что императрица оставалась безразличной к торговле. Никос предлагал себя в роли посредника, чтобы седдонийка по неосмотрительности не обидела правительницу, заключив договор с теми, кто оказался не в фаворе.

— Насколько мне известно, ваше путешествие прошло не совсем безоблачно, но я уверен, что вы преуспеете в стремлении сблизить наши страны, — сказал Никос, завершая разговор и собираясь уходить.

Флёрделис с трудом подавила раздражение. Брат не первый, кто упоминает о ее высадке на берег, хотя и выразился более деликатно, чем остальные. Многие в Каристосе потешались над иронией судьбы, состоящей в том, что один из представителей так называемой «нации моряков», «людей моря» потерпел кораблекрушение на отдаленном забытом богами острове. Часть Исобель боролась с искушением заявить, что Федерация никогда не провозглашала, что их суда непотопляемы, а капитаны непогрешимы. А эпизод с высадкой мог оказаться тщательно спланированным предательством, а не невезением. Однако подобная информация вряд ли улучшит обстановку в отношениях, которые она так настойчиво налаживала.

— Мне повезло. Кстати, можно поблагодарить за это одного из членов вашего Братства. Местные жители, нашедшие меня и моих людей, говорили только на своем варварском языке, но, к счастью, среди них оказался один из братьев, который пришел на помощь и все перевел для меня.

— Один из моих монахов?

— Да, смотритель маяка. Брат Джосан, так, по-моему, он себя называл. Очень вежливый и предупредительный, хотя я удивилась, когда встретила ученого в столь отдаленном месте.

Исобель заметила, как тень беспокойства пробежала по лицу Никоса, но тот быстро овладел собой и принял напускной вид безразличия, которым часто пользуются люди, привыкшие скрывать свои мысли.

— Очень рад, что он смог оказать вам помощь, — невозмутимо произнес советник.

— Мне повезло, что там появился именно он. Хотя и показалось, что его образование и таланты пропадают зря в столь отдаленном месте.

Флёрделис внимательно всматривалась в лицо монаха, надеясь понять, что его встревожило. Однако брат оказался слишком опытным придворным, чтобы так легко попасться на удочку.

— Братство считает, что знание можно найти повсюду. А долг и обязательства часто уносят нас в места, удаленные от родного дома. Вам ли этого не знать?

Исобель не могла не внять логике слов собеседника, но чутье говорило, что он что-то скрывает. Каким-то образом ее встреча со смотрителем маяка задела его. Возможно, это связано с поручением, которое больше подходило слуге, а не ученому. Либо брату Никосу что-то известно о путешествии леди Исобель и событиях, которые повлекли кораблекрушение. Она подозревала седдонийских врагов, организовавших несчастный случай, однако нельзя исключать вероятность, что за всем стоят икарийцы.

Еще один узелок путаницы в паутине сплошных вопросов. И Флёрделис уже отчаялась когда-нибудь добраться до сути головоломки, когда в один прекрасный день на ее пороге появился новый посетитель.

Дама Аканта прождала целых два месяца после прибытия Исобель в империю, прежде чем решилась прийти в ее резиденцию. Их встреча была обставлена в лучших традициях театрального представления. Аристократка приехала на один из обычных дневных приемов в сопровождении драматурга Кепри, который недавно «осчастливил» икарийский двор своим талантом, поставив пьесу о жизни императора Аитора. Кепри уже приходил однажды в гости к седдонийке, и, к счастью, в ее винных погребах оказался запас желтого вина, поскольку драматург не пил ничего другого. В связи с этим он поклялся разродиться новым шедевром, а точнее — поэмой в честь прекрасной чужестранки.

До сего момента он так и не исполнил своей угрозы, за что Исобель оставалась ему несказанно благодарна. Но однажды Кепри вернулся к одному из приемов, захватив с собой нескольких придворных. Чем наконец-то и сослужил хорошую службу. Из всех, с кем Флёрделис была знакома пять лет назад, дама Аканта была единственной, чьему совету она доверяла и чья проницательность совпадала с ее собственной.

— Достопочтенный Кепри, как мило, что вы решили присоединиться к нам сегодня, — сказала Исобель, позволив драматургу дотронуться до своих рук. Его ладони оказались влажными и мягкими, что вызвало неприязнь, но девушка ослепительно улыбнулась и продолжила: — Может, вы представите меня своим друзьям?

— Дама Аканта, позвольте представить вам леди Исобель, торгового представителя из Седдона. Леди Исобель, это дама Аканта из Нейрини.

Вряд ли подобное знакомство соответствовало всем необходимым правилам и протоколам, да и драматург, при всех своих достоинствах и страстных желаниях, не являлся придворным. Ну так ведь и встречи в резиденции вряд ли можно назвать формальными. И все же Кепри стоило задуматься над манерами, если он хотел сделать карьеру.

Дама Аканта выдала кислую улыбку.

— Извините за вторжение, но мне так много о вас рассказывали, что захотелось встретиться лично.