Первое правило стрелка - [89]

— Как же это меня достало, — простонал Гарри. — Откуда в тебе это чувство собственного превосходства?

— От природы, — скромно сказал Бозел.

Тем временем рыцарь поднялся на ноги.

Сохраняя все ту же расслабленную позу, стрелок положил левую руку на рукоять револьвера. В том, как стоял рыцарь, не было ничего угрожающего, и тем не менее стрелок рассудил, что расслабляться не стоит. Они находятся на вражеской территории, и все такое…

Рыцарь для пробы пару раз согнул руки в локтях и присел.

— Что тебе надо, добрый человек? — спросил Бозел. — Кто послал тебя сюда и чего ты от нас хочешь?

— Целых три вопроса и одно утверждение, — сказал рыцарь. Голос из-под шлема звучал глухо. — Пожалуй, я начну с ответа на ваше утверждение. Я — человек в какой-то степени, как и все мы, но совсем не добрый.

— Смелое заявление, — одобрил Бозел. — А что по поводу остальных вопросов?

— Меня сюда никто не посылал, — сообщил рыцарь. — Я вообще, знаете ли, не из той породы людей, которых можно куда-то послать. Я — сам себе хозяин. Иду только туда, куда сам считаю нужным.

— И это правильно, — сказал Бозел.

— Теперь касаемо того, чего я от вас хочу, — продолжил рыцарь. — Наверное, это несколько самонадеянно с моей стороны, но я хочу, чтобы вы, все трое, умерли. Необязательно мучительной смертью, но лучше, чтобы вы сделали это прямо сейчас.

— Еще одно смелое заявление, — сказал Бозел. — Говоря по правде, ты мне нравишься, парень. Как тебя зовут?

— Может быть, это вам подскажет? — вопросил рыцарь и снял шлем.

Согласитесь, это был красивый ход, и он был бы не просто красивым, а идеальным, если бы рыцарю удалось снять шлем быстро и если бы потом тот не выскользнул из неловких пальцев, закованных в латную перчатку, не упал бы на землю и не покатился к ногам Бозела.

Но задумано было безукоризненно. Бозел, как и все драконы, более всего ценил в своих собеседниках стиль и не мог не признать, что в данном индивидууме стиль присутствовал.

— Знакомое лицо, — заметил Гарри. — Вроде бы тебе говорили, чтобы ты более не попадался нам на глаза?

— И этот человек называет себя волшебником, — сказал Негориус. — Я поражен до глубины души. Разве может зваться волшебником тот, кто не способен отличить дубль от его оригинала?

— Этот выглядит чуть постарше, чем тот, которого мы встречали раньше, — заметил Джек.

— Хм, — сказал Бозел. — Насколько я понимаю, это тот самый тип, которого я подрядился зарубить?

— К вашим услугам, — подтвердил Негориус. — Я бы поклонился, да доспехи мешают.

— Интересный ход, — сказал Бозел. — Довольно неожиданный, хотя и нельзя сказать, что неприятный. И чего это ты сам сюда пришел?

— Чтобы бросить вам вызов.

— И это никакая не ловушка? — уточнил Бозел. — И из-за ближайшего угла на нас не набросятся голодные орды твоих приспешников?

— Боже упаси, — сказал Негориус. — И потом, где вы тут видите хоть один угол?

— Но это неправильно, — сказал Бозел. — Это нарушает все мои представления о том, как должна была развиваться наша история. В конце концов, есть кодекс поведения для главных и второстепенных злодеев, есть свод неписаных правил…

Негориус махнул рукой.

— Кто соблюдает эти правила? — вопросил он. — Трусы и слабаки, которые боятся их нарушить. А почему? Потому что за нарушением может последовать наказание? Но это же глупость! Кто может меня наказать, если на данный момент я являюсь самым опасным существом нашего мира?

— Ты не выглядишь самым опасным, — сказал Бозел. — Ты даже на просто опасного не смахиваешь.

— Это вы меня еще плохо знаете, — сказал Негориус. — Дайте мне немного времени, познакомьтесь со мной поближе, и вы поймете, насколько я крут.

— Если чего-то мы и не собираемся тебе давать, так это времени, — сказал Гарри. — Прикончи его, Бозел.

— Не вмешивайся, колдун, — сказал дракон. — В конце концов, мечи есть только у нас двоих, и мы сами решим, когда начнется наш поединок.

— Агрессивная нынче молодежь, — вздохнул Негориус — Никакого уважения к сединам, и, что самое обидное, никакого любопытства. Даже не спросит, почему я пришел сюда, а не жду вашего визита в мою зловещую резиденцию.

Мне это не нравится, подумал Гарри. И я точно знаю, почему мне это не нравится.

Нас тут трое. Согласен, один из этих троих — всего лишь посредственный молодой волшебник, зато остальные — это стрелок, личность сама по себе чуть ли не легендарная, и дракон с офигительным зачарованным клинком. Нас трое, а этот тип — один, и при этом он совершенно не нервничает.

И он не выглядит как человек, способный представлять хоть какую-то опасность с оружием в руках. Да, он одет в доспехи, и меч, висящий на его поясе, совершенно не похож на бутафорский, но бойцом этот человек не выглядит.

При всем при том предстоящий поединок не вызывает у него абсолютно никаких эмоций. Может быть, он настолько хорош, настолько уверен в своих силах, что просто не может бояться? А как же насчет других эмоций?

Ярость, может быть, предвкушение схватки, бродящий по жилам адреналин… Черт побери, я уверен, что и Ахилл нервничал накануне своих сражений.

Здесь что-то не так. Но разрази меня гром, если знаю, что именно.

Гарри клял себя за промах, за то, что он сразу не опознал в этом человеке своего противника. Их общего противника, если на то пошло. Виной всему была предельная усталость после выхода из внутренностей горы. Он просто не просканировал ауру этого типа.