Первое правило стрелка - [78]

Когда кот в сапогах убедился, что здесь ему не подадут ни «Шардонэ», ни «Шато — Бордо» из его родной страны, ни даже «Киндзмараули», изготовляемое виноделами сопредельного с Триодиннадцатым царством небольшого, но гордого горного государства,[51] он удовольствовался медовухой и нашел ее вполне сносной для употребления. Из уважения к гостю страны Муромец выбрал то же самое, только в посуде гораздо более крупного калибра.

— Неплохой напиток, сударь, — сказал кот в сапогах, вытирая намокшие усы полотенцем. — Конечно, ему недостает особого аромата, свойственного винам нашей страны, но все-таки пить его можно.

Муромец пожал плечами. Ему доводилось пробовать хранцузские вина, и они ему не понравились. На богатырский вкус они были слишком кислыми и слабыми. Богатырю подобало пить их не бокалами, а ведрами.

— А вы — гибкий человек, сударь, — заметил кот. — Не такой упертый, как я мог бы ожидать. Сидите и пьете вино вместе со своим смертельным врагом.

— Не обольщайся на этот счет, — сказал Муромец. — я уже и не помню, скольких своих собутыльников убил на следующий день после попойки. И ты пьешь не в моем доме, так что законы гостеприимства на тебя не распространяются.

— Я вовсе не собираюсь уклоняться от дуэли, сударь, — сказал кот. — Напротив, я буду с нетерпением ждать ее продолжения. Должен признать, мне редко встречаются достойные противники. Даже с пресловутым людоедом было куда меньше хлопот.

— Как я слышал, ты обвел его вокруг пальца, вынудил превратиться в мышь, а потом сожрал.

— По-моему, быть съеденным — это самая подходящая смерть для людоеда, — сказал кот. — Такие случаи я называю проявлением поэтической справедливости, не столь уж часто встречающейся в прозе нашей жизни. Однако между нами все равно состоялась дуэль. Разве поединок разумов — не высшее проявление противостояния между двумя разумными существами?

— Может быть, ты и прав, — сказал Муромец. — Не слишком справедливо требовать от животного, чтобы оно сражалось, как мужчина.

— Не пытайтесь оскорбить меня словом «животное», сударь, — улыбнулся кот. — Меня оскорбляли такие великолепные специалисты этого ремесла, что все ваши попытки кажутся изящными комплиментами, которые подобает делать только прекрасным дамам.

— Ты хоть скажи, когда мы тебе на ногу… на лапу то есть наступили. С чего ты на нас зуб наточил?

— Хочу вас заверить, что сам я не питаю к вам и вашей компании никаких неприязненных чувств, — сказал кот. — Ничего личного, сударь. Это чистый бизнес. Видите ли, я, как и все мы, существо подневольное и обязан выполнить приказ, полученный от моего руководства. А вот ему вы как раз наступили на лапу. Хотя в нашем случае более уместно использовать выражение «наступили на хвост».

— Тебя послал кот да Винчи? — догадался Муромец.

— Увы, вы правы, сударь. Кот да Винчи является в наших кругах непререкаемым авторитетом, и мы не можем даже мяукнуть вопреки его воле, ибо участь смельчака будет весьма и весьма незавидна.

— А я всегда полагал, что кошки — свободолюбивые и независимые создания.

— Еще раз увы, но те времена прошли и не вернутся уже никогда. Живя в современном обществе, надобно следовать его законам, а одиночки сейчас превращаются в лакомую добычу для любого желающего. Пришло новое время, и оно призывает всех к глобализации. Объединяются мелкие княжества, буквально из ничего возникают империи, независимые купцы создают гильдии, даже крестьяне образовывают свои профсоюзы… Если мы хотим выжить, а мы, вне всякого сомнения, этого хотим, мы должны идти в ногу со временем. Иначе превратимся либо в тупых домашних животных, либо в корм для собак. Вы, богатыри, тоже по одному больше ни ходите, все дружинами и дружинами.

— Тенденция, — заметил Илья Муромец. — Но я не могу понять, чем же мы так насолили этому да Винчи.

— Он обладает информацией, — сказал кот. — И полагает, что информация — это самый дорогой в мире товар. А вы ушли из его супермаркета, не заплатив.

— И это причина для драки? Если ваша организация хочет просуществовать достаточно долго, вам лучше подумать о смене руководителя.

— А вы когда-нибудь думали о том, чтобы заменить своего князя на какого-нибудь другого?

— Нет.

— Потому что это идет вразрез с вашими понятиями о чести, не так ли?

— Пожалуй.

— Ну и у нас то же самое. А конфликт интересов между нашими организациями вылился в наше с вами столкновение, сударь. Хотелось бы уточнить, когда и где мы его закончим.

— Как насчет с утра пораньше? Часа, скажем, в четыре.

— Годится, в это время я еще не сплю. Где?

— За северной окраиной есть небольшой ручей, на котором стоит заброшенная водяная мельница.

— Отлично, сударь. Значит, у водяной мельницы в четыре часа утра?

— Да.

— Думаю, там нам уже никто не помешает.

— Именно. Люди в это время еще спят. А в той стороне и днем-то никому делать нечего.

— Насколько я понимаю, в четыре утра в округе еще темно?

— Верно подметил.

— Значит, это будет, так сказать, ночной бой, — подытожил кот. — Отлично, постараюсь одеться во все черное. Гарсон, еще пару порций вашего напитка!

Трактирщик принес заказ и убрался восвояси. Ему совсем не хотелось знать, о чем в его заведении договариваются двое убийц. Единственное, чего он желал, это чтобы они побыстрее убрались отсюда и оставили его в покое. И, не приведи Господь, не попортили бы ему мебель.