Первое грехопадение - [51]
В этот момент, словно сияющий ангел, из толщи воздуха ко мне вышел Наследник Очертаний. Он был прекрасен.
— Игорёк, братишка, — качал он головой. — Расстраиваешь ты меня.
— Чем? — изумился я.
— Ты неправильно существуешь, ты неправильно взаимодействуешь с окружающим миром.
— Да, наверное это так. Но как поступать правильно, подскажи мне.
— Подскажи… Ты думаешь, это просто?
— Сестра говорила мне, что ты поможешь.
— Сестра… — поморщился Наследник Очертаний. — Какая сестра?! Нет у тебя сестры.
Я задумался.
— И правда, — усмехнулся, — нет сестры. Надо же, а она казалась мне такой живой и настоящей.
— Ты живёшь иллюзиями, фантазиями. Разве это хорошо?
— Иллюзиями… Это новость для меня.
— Дети-насильники, вафлёры… Что у тебя с головой?
— Просто кто-то должен принимать решения, — отозвался я, стараясь придать голосу решимость. — Если всем всё безразлично, то должен найтись один, кому не безразлично. Один, кто исправляет ошибки.
— Ты скажи-ка мне лучше, сколько раз ты подтягиваешься?
Лихорадочно я стал припоминать.
— Не могу сказать точно, давно не подтягивался.
— А я — тридцать! Сможешь столько?
— Вряд ли.
— Ясное дело, не сможешь! Ты же доходяга. Вот потрогай, какая у меня мускулатура. Не стесняйся!
Я потрогал.
— Ну как?
— Здорово.
— А хочешь такую же?
— Даже не знаю…
— А я знаю, хочешь. Ну так стремись к этому, качайся! Будешь здоровым, атлетичным, к тебе девушки сразу потянутся.
— Я постараюсь.
— А то что это такое — вафлёры какие-то, убийства… Нельзя так, нельзя. Ты живёшь в таком прекрасном мире, где все счастливы, добры, заботливы — и говном исходишь! Разве так можно? Это же грех.
Да, да, грех — понимал я. Это грех, это тяжкий грех. Так нельзя.
— Я убил детей… — прошептал я. — Своими руками… они мертвы.
Он поморщился.
— Да расслабься ты… Тоже мне, из-за детей печалиться. Ну и хуй с ними! Да и вообще, если хочешь, не было никаких детей.
— Не было? — изумился я.
— Да, не было. Ты их придумал.
— Это невероятно!
— Точно говорю, придумал. Сестру придумал, детей придумал, всё придумал.
— Вот это да! — я был ошарашен.
Наследник Очертаний похлопал меня по плечу.
— Короче, последнее предупреждение тебе даю. Меняйся, брат! Любви научись и нежности. А то пиздец наступит.
— Так значит детей не было? — заглядывал я ему в глаза.
— Не было детей.
— Здорово! Это просто здорово!
Он наскоро попрощался со мной.
— Может ещё увидимся, — подмигнул мне на прощание.
— Не было детей! — смеялся я, размахивая окровавленными руками. — Не было их! Здорово! Здорово! Здорово!
Радость моя была безграничной.
Боже мой, как же здорово!
ЧЕЧЕНСКИЙ СИНДРОМ
Была ранняя весна. Солнце выглядывало из-за туч, а тепла не чувствовалось. Я стоял на трамвайной остановке и ёжился.
Поблизости мёрзла девушка. Переминалась с ноги на ногу, смотрела. Пристально так, задумчиво — мне даже неловко стало. Да что такое, думаю, встречались что ли где?
А лицо и вправду знакомое.
Сели в трамвай, она вдруг подошла ко мне и говорит:
— Вадим, ты что ли?
— Я, — ответил. — А ты кто?
— Ирина, — улыбнулась. — Сестра Ильи.
— А-а! — воскликнул. — А я смотрю и узнать тебя не могу.
Узнать нелегко, я её всего пару раз видел. Илья — одноклассник мой. Он знакомил как-то раз. Потом на улице сталкивались. Только давно, в школе ещё. Она нас года на три младше.
— Ну что, — спросила, — как дела у тебя? Чем занимаешься?
— Учусь, — ответил. — На втором курсе института.
— Понятно, — кивнула. — А я в школе ещё.
— Не торопись заканчивать. Илья-то как?
— Илья в армии.
— Да что ты!
Я не знал про это. После школы мы связь потеряли.
— Да. Через два месяца придёт.
— Где служит?
— На Дальнем Востоке, связистом.
— Ну, ничё вроде.
— Да, не жалуется.
— Хочешь, адрес его тебе дам.
Не бог весть как мне адрес его был нужен. Тем более нафиг писать человеку, если он через два месяца возвращается. Но отказать было неудобно. Она достала ручку, блокнот и начеркала мне на страничке быстрым отрывистым почерком адрес какой-то дальневосточной воинской части.
— Ладно, — сказал я. — Напишу, может.
Хотя знал, что ничего не напишу.
Ничего и не писал.
Летом — июнь заканчивался, как раз экзамен последний сдал — сидел как-то дома, а в дверь звонок. Подошёл, открываю — улыбающаяся морда. Широкая-широкая. И водкой пахнет.
— Вадимыч! — орала морда. — Братуха!
И руки раскрывала для объятий. Я уж понял тут, кто передо мной.
— Илья! — заорал в ответ.
Мы обнялись.
— Ну заходи.
— Не, давай лучше ты наружу. Посидим где-нибудь, отметим встречу.
Я наскоро собрался. Денег взял.
— Когда вернулся? — спросил его.
— Позавчера.
— Задержали тебя что-то.
— Да, мог бы и месяц назад. Ну да ладно, позади всё.
Суровый такой был, хоть и хотел казаться весёлым.
— Наел ты личико, — сказал ему.
— Да уж, — ответил. — С армейских харчей раздувает.
— «Через две», — смеялся я, напевая. — «Через две зимы…»
— Полтора года служил, — говорил он. — Полтора…
Тогда промежуток был в два-три призыва, когда на полтора года брали.
— Ну чё, как оно? — спросил его, имея в виду вообще всю эту армию.
Он понял, о чём я.
— Поговорим ещё, — ответил. — Куда кости-то бросим?
Бросили в кафешке под открытым небом. Взяли водку, шашлык. Выпили.
— В Очкой-Мартане дело было, — заговорил Илья изменившимся голосом. — Бой там завязался.
СССР, 1988-й год. Пятнадцатилетняя девочка Света (именно от её лица ведётся повествование) приезжает на каникулы в деревню и погружается в жуткую историю с убийствами, поджогами, первым сексуальным опытом и мистикой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Человек-недоразумение» — неровный и колючий, в этом и заключается его шарм. Это история России конца 80-х, 90-х и нулевых. Перестройка, рок-движение, русский фашизм, ГКЧП, сектантство — Вова Ложкин проходит сквозь все эти события, движимый своей маниакальной идеей. Сумасшедший ли Ложкин или действительно избранный — не имеет значения, в нем можно увидеть не только отражение нашей эпохи, но и бесконечного количества событий с нами произошедших. Вот так и протекала наша жизнь от бурного насыщенного конца прошлого века, к какому-то вроде бы достижению чего-то и отупению в начале века этого.Грустная, но при этом невероятно очаровательная книжка.Олег Лукошин — родился в 1974 году в Горьковской области.
Советский Союз не распался! Он продолжает существовать в параллельном измерении! Величественный и справедливый коммунизм под мудрым руководством КПСС воцарился там на всей планете Земля.А в нашем измерении — капитализм. На календаре — 2025-й год. Президентом России продолжает оставаться Владимир Путин. Рост недовольства в обществе достиг критических отметок и вылился в вооруженную борьбу. В стране действует подпольная армия — «Комитет освобождения России от капиталистического ига». Один из бойцов Комитета, Виталий Шаталин по кличке «Шайтан», отчаянно стремится эмигрировать в параллельный Советский Союз, благо дипломатический отношения между СССР и Российской Федерацией уже установлены.
Олег Лукошин родился в 1974 году в Горьковской области. Живет в Татарстане, в городе Нижнекамске. Работает корреспондентом в городской газете. Пишет с раннего детства, автор романов, повестей, рассказов. Печатался в журналах «Урал», «Бельские просторы» (Уфа), «Слова» (Смоленск), сборниках молодежной прозы.Повесть-комикс «Капитализм», опубликованная в журнале «Урал», № 4, 2009 г., вошла в короткий список премии «Национальный бестселлер» 2010-го года.
Киря десять лет чалился на нарах за убийство. И вот пришёл момент освобождения. У Кири, потерянного и озверевшего, не осталось никого, кроме сестры. Сестрёнка кинула его, продав квартиру. Ему некуда возвращаться. Найти её — главная цель его жизни. А тут и бывшие сокамерники на горизонте нарисовались с предложением, от которого невозможно отказаться… Криминальная повесть Олега Лукошина «Каждый ублюдок достоин счастья» — это жёсткий драйв и шокирующее развитие событий. Внимание: в повести присутствует ненормативная лексика, сцены секса и насилия! Несовершеннолетним и впечатлительным читать не рекомендуется.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.