Первое грехопадение - [50]
Последняя банка заняла своё место.
— Всё? — спросила сестра.
— Угу.
— Тогда накрой меня одеялом.
Прозвенел звонок.
— Домашнее задание! — объявил я. — Дверь закрыта, никто не уйдёт, пока не запишет задание.
— У-у-у, западло…
Раздражённые школьники нехотя открывали дневники. Я продиктовал номер страницы и название текста для перевода.
— Все свободны, Путилин и Яхин остаются.
— Нихуя себе! — крикнул Яхин. — А чё такое? Почему?
— Домой торопимся! — возмущался Путилин. — Дела ждут.
— Для вас дополнительное задание.
— С какого это хера?
— Рты закройте и сидите. Я всё объясню.
Я выпустил детей из класса и закрыл дверь. Путилин сидел на своём месте. Яхин, обхватив пакет, стоял передо мной. Видимо, ещё надеялся уйти.
«Надо ударить так, чтобы он сразу потерял сознание, — мелькнула в голове мысль. — Одновременно с двоими я могу не справиться».
Свинцовая болванка была в кармане. Я отобрал её в прошлом году у какого-то третьеклассника, который кидался ей в коридоре. С тех пор она хранилась в моём кабинете. Я и не предполагал, что она может мне пригодиться.
Я нащупал её, обхватил и, выбросив вперёд руку, ударил Яхина, стараясь попасть в висок. Удар показался мне очень мягким, словно и не удар это был вовсе, а поглаживание какое-то. Лёгкий хруст донёсся до ушей. В первую секунду не происходило ничего, отчаяние от неудачи накатило на меня, я лихорадочно представлял, что надо делать дальше, но вдруг подросток закатил глаза и рухнул на пол.
В это мгновение уверенность вернулась ко мне.
Путилина я ударил ногой в лицо. Я видел, что он что-то кричал. Почему-то звук его голоса не был слышен.
Он перевернулся на стуле и откатился к стене. Я стал бить его ногами. Меня беспокоило, что всё это могут услышать в коридоре и начнут стучаться в класс. Рулон скотча был уже в руке, я стал обматывать им Путилина. Вроде бы перед этим я несколько раз ударил его болванкой.
Когда руки и ноги были замотаны, я заклеил скотчем рот. Потом то же самое сделал с Яхиным. Тот признаков жизни не подавал, но пульс его прощупывался.
Они лежали передо мной, связанные, беззащитные. Я приоткрыл окно и достал из ящика стола сигареты. В пачке оставалось всего две штуки. Я вытащил одну, закурил и облокотился о подоконник. Холодный ветер ударил в лицо. Я глубоко вздохнул.
— Наследник Очертаний придёт в самый напряжённый момент, — говорила мне сестра.
Спустив штаны, я сидел на диване.
— Это будет момент истины, самое судьбоносное мгновение твоей жизни.
Её рука теребила мой член.
— Мгновение, которое изменит тебя. После него ты станешь совершенно другим существом.
— Я верю в него! — шептал я.
Удовольствие нарастало, сестра глядела на меня с коварной улыбкой.
— Дрочим, дрочим, дрочим, дрочим… — бормотала она.
Я издал гортанный звук, какую-то смесь шипения и крика. И кончил.
— Ах, молодец! — засмеялась она. — Сегодня ты продержался дольше.
Свирепо рыча, Валера Путилин катался по полу, стараясь освободиться от пут. Я перевернул его на спину. Взгляд его был яростен. Ему даже удалось смутить меня.
Я достал из кармана ручку, снял колпачок и воткнул её подростку в глаз. Потом в другой. Он задёргался, замычал — пришлось навалиться коленями, чтобы сдержать его.
Я вспомнил, что в столе валялся канцелярский нож. Он оказался весьма поношенным, отупевшим, но всё же резал. Я провёл им по горлу Путилина. Кровавые края кожи раскрылись, кровь потекла по шее — я видел, что этого недостаточно. Я сделал ещё несколько надрезов.
Он был жив. Я сидел на нём и резал, резал, резал его горло. Руки были в крови, лицо тоже — брызги её летели во все стороны. Наконец я остановился. Путилин ещё трепыхался, но что-то подсказывало мне, что этого хватит. Что он должен сдохнуть.
Я перебрался ко второму.
Альберт Яхин лежал в двух метрах, животом на полу и слезящимися глазами смотрел на меня.
— Очнулся? — улыбнулся я. — Живучий, гад!
Он что-то мычал, перекатился на спину и взглядом своим просил меня отлепить со рта скотч. Видимо, слова, которые он собирался сказать, должны были произвести на меня неизгладимое впечатление.
— Поздно, — сказал я ему. — Слишком поздно. Скоро придёт Наследник Очертаний, а я с вами вожусь.
Я присел на корточки. Поднёс нож к его лицу.
«Ножом долго, — мелькнуло в голове. — Лучше просто задушить».
Я встал, наступил ботинком ему на горло и надавил.
Когда я выходил из школы, в коридоре мне встретилась Елена Степановна.
— Игорь! — ошарашенным взглядом смотрела она на меня. — Что с тобой?!
— Устал очень, — сказал я. — Ты не слышала, переводчики никуда не требуются? Что-то кажется мне, не смогу я работать учителем.
— Ты весь в крови!
— Порезался.
— Господи боже мой, что произошло?!
Я отодвинул её в сторону и направился к выходу. Гнусная сука, она всё ещё хотела помешать мне. Всё ещё стремилась отобрать у меня надежду.
— Наследник Очертаний не придёт! — кричала она мне вслед. — Ты не заслуживаешь встречи с ним!
— Скройся! — процедил я сквозь зубы. — Тебя прислали силы зла, я уверен в этом. А Наследник — он сейчас придёт ко мне.
Я вышел на улицу.
Небо было покрыто тучами, но прямо над головой они становились реже. Сквозь них пробивалась голубизна, а вскоре и солнечные лучи озарили собой пространство. Я опустил голову и стал вглядываться в пустоту.
СССР, 1988-й год. Пятнадцатилетняя девочка Света (именно от её лица ведётся повествование) приезжает на каникулы в деревню и погружается в жуткую историю с убийствами, поджогами, первым сексуальным опытом и мистикой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Человек-недоразумение» — неровный и колючий, в этом и заключается его шарм. Это история России конца 80-х, 90-х и нулевых. Перестройка, рок-движение, русский фашизм, ГКЧП, сектантство — Вова Ложкин проходит сквозь все эти события, движимый своей маниакальной идеей. Сумасшедший ли Ложкин или действительно избранный — не имеет значения, в нем можно увидеть не только отражение нашей эпохи, но и бесконечного количества событий с нами произошедших. Вот так и протекала наша жизнь от бурного насыщенного конца прошлого века, к какому-то вроде бы достижению чего-то и отупению в начале века этого.Грустная, но при этом невероятно очаровательная книжка.Олег Лукошин — родился в 1974 году в Горьковской области.
Советский Союз не распался! Он продолжает существовать в параллельном измерении! Величественный и справедливый коммунизм под мудрым руководством КПСС воцарился там на всей планете Земля.А в нашем измерении — капитализм. На календаре — 2025-й год. Президентом России продолжает оставаться Владимир Путин. Рост недовольства в обществе достиг критических отметок и вылился в вооруженную борьбу. В стране действует подпольная армия — «Комитет освобождения России от капиталистического ига». Один из бойцов Комитета, Виталий Шаталин по кличке «Шайтан», отчаянно стремится эмигрировать в параллельный Советский Союз, благо дипломатический отношения между СССР и Российской Федерацией уже установлены.
Олег Лукошин родился в 1974 году в Горьковской области. Живет в Татарстане, в городе Нижнекамске. Работает корреспондентом в городской газете. Пишет с раннего детства, автор романов, повестей, рассказов. Печатался в журналах «Урал», «Бельские просторы» (Уфа), «Слова» (Смоленск), сборниках молодежной прозы.Повесть-комикс «Капитализм», опубликованная в журнале «Урал», № 4, 2009 г., вошла в короткий список премии «Национальный бестселлер» 2010-го года.
Киря десять лет чалился на нарах за убийство. И вот пришёл момент освобождения. У Кири, потерянного и озверевшего, не осталось никого, кроме сестры. Сестрёнка кинула его, продав квартиру. Ему некуда возвращаться. Найти её — главная цель его жизни. А тут и бывшие сокамерники на горизонте нарисовались с предложением, от которого невозможно отказаться… Криминальная повесть Олега Лукошина «Каждый ублюдок достоин счастья» — это жёсткий драйв и шокирующее развитие событий. Внимание: в повести присутствует ненормативная лексика, сцены секса и насилия! Несовершеннолетним и впечатлительным читать не рекомендуется.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.