Первая встречная - [40]

– Где? – взволнованно перебила его Ирина.

– Около вашей будки никого нет? Ну и хорошо. Тогда выйдите из автомата, идите по бульвару. У памятника Гоголю перейдите улицу и на углу ждите. Я сейчас подъеду. Вы поняли?

– Да.

Пройдя несколько шагов, Ирина остановилась – кружилась голова, подкашивались ноги. «Надо сесть, сейчас же сесть!» – мелькнула мысль. Она прошла еще немного, почувствовала, что не дойдет. Огляделась – все скамейки были заняты: старухи с вязаньем, читающие газеты старики, няньки с колясками. В затененном углу, окруженные болельщиками, играли в шахматы. Солнечные лучи лениво лежали на дорожке. Через них с криком перепрыгивали дети. Покой, покой! «…И вечный бой. Покой нам только снится!..» – вспомнились блоковские стихи. «Покой, где он?» Как она завидовала сидящим здесь! Ничего, что старость, что осталось только неторопливое вязание да размышления. Какое счастье сидеть вот так, бездумно глядеть на медленно проплывающие облака, синеву неба, застывшую зелень ветвей, на неподвижные золотистые полосы, как ступеньки лежащие на пути. Ничего не хотеть, не ждать. Только бы ничего не вспоминать, все забыть! Все! Пусть будут прокляты любовь, вера, надежды! Нет их, все ложь!

И сейчас же откуда-то изнутри, все нарастая, поднимался протест – ну а он? Как же он? Что руководило им, когда он говорил о своей любви, о долге, о ее ошибке, – Ирина усмехнулась, – ошибке. Теперь-то она знала, что это преступление. Тяжелое преступление… И, говоря так, искал пути, да, да, искал возможность встретиться с Бреккером. А встретившись – обманул, отбросил ее, как ненужную тряпку. Что ж, так и простить, дать ему за своей спиной сговориться с Бреккером? Дать совершиться тому, что они задумали? Сейчас обо всем этом она вспомнила с омерзением. Нет, нет, допустить этого она не могла. Пусть она погибнет, но и они должны ответить за все, за ложь, за предательство. Пусть конец, но и они не уйдут от наказания. Постепенно она укреплялась в мелькнувшем подозрении. Сейчас верила в то, что Марков – предатель. Значит, еще раз она помогла Бреккеру. И когда? В ту минуту, когда поняла степень своего падения, когда всем сердцем поверила в возможность все исправить. Что же теперь будет с ней?..

Ночью она ни на одну минуту не сомкнула глаз, думала, перебирала в памяти все, что было связано с человеком, которому поверила, полюбила. Сейчас в каждой его фразе, в каждом поступке видела фальшь, обман. И вдруг вспомнила – Агапов! Как она могла не догадаться раньше! Ирина вскочила с кровати, начала искать бумажку с записанным его рукой телефоном… Перерыла все, но так и не нашла. Когда рассвело, снова перебрала все вещи, сумочку, все ящики стола – бесполезно. И наконец вспомнила – по совету Маркова порвала ее. Еще одно доказательство его измены! Значит, он давно готовил это предательство. Из всех свободных автоматов она звонила в справочное и наконец нашла…

Незаметно для себя она дошла до памятника, остановилась. Бог мой, как она устала! Улица, бульвар, площадь были полны людей, они проходили мимо, спорили, смеялись, со всех сторон мелькали автомобили – мир наполнен жизнью, движением, а она одна со своей тяжелой ношей.

Она взглянула на угол – немного поодаль, около магазина, стояла машина.

Она переждала поток автомобилей, перешла мостовую, поравнялась с машиной. Дверца открылась.

– Садитесь! – услышала она.

Машина рванулась.

– Что случилось? – спросил Агапов, но Ирина почувствовала, что не может говорить. Тяжелый комок подкатил к горлу, сжал дыхание, слезы заволокли глаза.

Машина прошла бульвар, пересекла площадь и вышла на набережную. Агапов гладил плечо Ирины, успокаивал, а она плакала все сильней.

– Так что же все-таки случилось? – в который раз спросил Агапов, но она не ответила.

– Ну, поплачьте, поплачьте! Хотя я и не вижу причин для этого, – откинувшись, пробормотал Агапов, не переносивший женских слез.

Машина шла вдоль Кремлевской стены, на той стороне реки промелькнул серый особняк посольства, на мгновенье нырнули под мост и снова выскочили на залитую солнцем набережную.

И она заговорила. Медленно, точно вспоминая, она, в который раз, рассказывала о своей жизни, о встречах и разочарованиях, как узнала Маркова, как полюбила. Рассказала, не могла не сказать, о Бреккере. Агапов слушал, не перебивая, хотя все знал.

Вспоминая встречу в ресторане, она заволновалась. Тогда ей был непонятен этот разговор, то слишком прямой, то с недомолвками и паузами. Казалось, что Марков слишком резок, что об осторожности говорил не Бреккер, а именно он… Удивило, когда Марков, комкая беседу, протянул ему записку со своим телефоном и предложил встретиться еще.

Выйдя из ресторана, она тогда не сдержалась и упрекнула Маркова, но он полуобнял ее и ласково успокоил: «Так нужно, родная, все будет хорошо!..» И с тех пор пропал… Она его искала и неожиданно увидела вместе… с канадцем. Заметив ее, он вскочил в машину и уехал. Что это? Ирина взглянула на Агапова, он улыбался. Ей показалось, что она ошиблась, но нет. Агапов действительно улыбался. Улыбка широко раздвинула рот, и узкое лицо от этого стало полнее. Ирина растерялась, потом возмутилась: как он мог смеяться над ее горем? Или он ничего не понял? Но Агапов взял ее за плечи, тряхнул и, глядя прямо в глаза, ободряюще сказал: