Первая стена - [59]

— Через сорок девять часов мы достигнем конечной точки нашего путешествия, — объявила Джаваахир по вокс-передатчикам. — Вы должны бдительно следить за всеми отклонениями. Не предоставление информации о правонарушениях само по себе является преступлением против нашей целостности.

Эти последние слова заставили Зеноби вздрогнуть. Менбер, похоже, почувствовал её беспокойство, потому что, когда их распустили, он обратился к ней.

— Что случилось, кузина?

— Они говорили со мной, — тихо сказала она. Она говорила запинаясь, полностью поняв всю серьёзность произошедшего. — Заговорщики. Пытались завербовать меня. Я могла… Что, если бы я не…

Она замолчала и снова посмотрела на трупы, оставшиеся лежать под равнодушным солнцем. Уже собиралось облако мух. Скоро появятся личинки и другие насекомые. Никакого очищающего прощания на погребальных кострах. Возможно, офицеры безопасности уже знали о её тайне. Это казалось маловероятным. Зеноби понимала в глубине сердца, что груда мертвецов — прямое следствие её действий. Она не поднимала лазган, не доставала нож. Всего лишь несколькими словами она убила сотни человек.

Эта мысль потрясла её.

— Ты не сделала этого и ты не сделаешь, — сказал Менбер, схватив её за руку и потащив по крыше вслед за остальным отделением. — Ты никогда не предашь нас.

Поезд дёрнулся и начал двигаться, рычание огромных двигателей пульсировало по всей его длине. Это вернуло мысли Зеноби в нужное русло. Те, кто принял ложь Lectitio Divinitatus, пострадали не просто так. Это был вирус, утверждавший, что Император — бог. Это подрывало всё, за что они боролись. И кто–то первым прошептал его неправду в уши взвода Бета. Гниль была введена, возможно, даже без злого умысла, но не она убила тех мужчин и женщин. Кто–то развратил их товарищей, сознательно рискуя ими ради собственных идеалов. Достаточно было одного предателя, чтобы запятнать всё вокруг. Зеноби взяла себя в руки и посмотрела на других солдат, посмотрела на своего кузена, а затем проходя мимо него, заметила взгляд Кеттая, который спускался по лестнице.

Она беспокоилась не о своей верности.

ПЯТНАДЦАТЬ Расследование кустодия По местам Беросс

Карантинная зона Палатинская арка, казармы С, два дня после начала штурма

В течение трёх часов Амон Тавромахиан ходил по коридорам и залам казарм карантинных войск, привыкая к планировке и атмосфере. Они были тесными для кустодия, которому через час пришлось снять доспехи, чтобы осмотреть некоторые из небольших помещений. Облачённый только в защитную тунику, он вернулся на кухню, где произошло появление.

Он присел на корточки и закрыл глаза, представляя себе сцену, как всё происходило, когда солдаты Имперской армии столпились в выложенном плиткой помещении. Он ознакомился с их отчётами и лично поговорил с каждым, и мог найти почти всех в пределах метра или двух от того места, где они, вероятно, стояли.

Он встал, задев головой потолок, по-прежнему с закрытыми глазами, пользуясь скорее мысленным взором, чем каким–либо физическим чувством. Две группы вошли из разных дверей. Испугавшись, некоторые из солдат открыли огонь.

Амон подошёл к стене, осторожно проводя пальцами по грубым кирпичам и линиям раствора. Углубления там, куда попали лазерные лучи. Некоторые слева, большинство справа. Никакой группировки, которую он мог бы различить.

Он отступил на полшага, добавляя к мысленной картине схему попаданий. Почему именно здесь?

Он отступил ещё на несколько шагов и открыл глаза, глядя на молчаливую кирпичную кладку. Что такого важного именно в кухне?

Первый свидетель, рядовой Честейн, признался в том, что проник в столовую, чтобы украсть еду. Перекрёстный допрос не выявил ничего плохого ни в его характере, ни в послужном списке. Мелкий воришка, но не враг Императора. Так почему же видение появилось на кухне? Виновное присутствие Честейна что–то спровоцировало? Узнали бы они что–нибудь, если бы голодный солдат не вошёл в это время и не столкнулся с видением?

Он позволил мысленному взору снова расшириться, охватив весь гарнизонный комплекс и кухню внутри. Это было приземистое, ничем не примечательное здание, примыкавшее к низкой карантинной стене вокруг Палатинской арки, ставшей чумными трущобами, известными как Чумвиль. Кухня, одна из трёх, располагалась в юго-западном углу, ближе к внешней стене, чем остальные. Это имело значение?

Как будто управляя пикт-дроном, он мысленно вернулся в коридоры, повторяя шаги солдат, когда они пришли на кухню. Короткое путешествие, где не было ничего важного.

Именно в этот момент Амон понял, что есть слепая зона. Он прошёлся по всем коридорам и комнатам. Рядом с кухней, прямо за стеной, находилось пустое пространство около четырёх квадратных метров.

Быстрыми шагами он обогнул столовую и подошёл к расположенным за ней офицерским помещениям. На дальней стене главного коридора, что вёл к четырём отдельным офицерским общежитиям, висело большое оборванное знамя. Коридор был около четырёх метров длиной.

Амон осторожно снял знамя и отложил его в сторону. Стена была из покрашенного в светло-серый цвет гипсокартона, как и остальные казармы.