Первая стена - [42]

— Я чувствую связь.

Голос поступал из коммуникационной решётки, расположенной над потрескавшимся от попаданий болтов экраном. Контрольная станция активировалась, показав рогатое лицо среди вихрей статики, зубы молнии сверкнули в ухмылке.

— Я сотру всех.

Космический порт Львиные врата, поверхностный подход, восемнадцать часов после начала штурма

После Биоуса прошло двадцать лет, и Форрикс не вспоминал о нём с момента окончательного приведения к Согласию. Но было что–то нереальное в этом сражении, что вернуло его в ту кампанию. Его авточувства перегрузились уже спустя три минуты после начала основной атаки, сведя слух до уровня приглушенных шлемом усиленных ушей. Блуждающие клубы дыма и газа застилали взгляд, поэтому его линзы постоянно меняли спектр в зависимости от того, куда он смотрел: на мгновение вспыхивали ярким инфракрасным излучением, затем скользили через видимый свет и обратно, прежде чем переключиться на приглушённое ночное зрение и вернуться в ультрафиолетовое изображение. Всё было прочерчено полосами трассирующих снарядов, непрерывными дульными вспышками и остаточным свечением плазменных взрывов.

Он не мог снять шлем: даже его улучшенная физиология начала бы поддаваться смеси токсинов, кишевших среди пепла и обломков — токсинов, которые его собственная сторона выпустила во время бомбардировки, и которые теперь душили союзников магистра войны с той же силой, как и пожирали лёгкие слуг Императора в предыдущие недели. Кузнецов войны это мало заботило, они гнали сотни тысяч смертных в губительный туман и выкашивавшую их ряды канонаду.

Подобно вращавшимся лопастям автоматического комбайна, батарея за батареей противопехотных и более тяжёлых орудий прокладывали стометровые полосы через рычавшее и вывшее болото войск. Стаккато очередей тяжёлых стабберов пробивалось сквозь медленный, более глубокий рокот макропушек, каждый снаряд которых разрывал воронки в пятьдесят метров шириной. Взрывы в воздухе высыпали град острых как бритва осколков, оставляя холмы разорванной плоти, через которые перебирались следующие роты атакующих.

Форрикс взобрался на одну из таких насыпей, его ботинки погрузились в окровавленное мясо грудной клетки зверолюда, болтер пришлось прикрепить к доспехам, чтобы он мог использовать обе руки и с их помощью подняться на курган трупов. Вокруг него стояли смертные солдаты — он не обратил особого внимания, когда их командир представился и назвал родной мир — почти три тысячи солдат, вооружённых грубыми крупнокалиберными пистолетами и топорами. Они казались необычайно гордыми тем фактом, что их выбрали провести его к Львиным вратам, не понимая, что их в прямом смысле использовали как пушечное мясо. Пятьсот уже погибли от дальнобойной артиллерии, остальным повезёт, если они увидят разбитые бронированные порталы на южных склонах космопорта — ворота, которые с трудом захватили ценой пятисот тысяч солдат.

Биоус был тем, что адепты Терры позже назовут миром смерти. Единый выводковый организм, абсолютно враждебный к любой другой жизни, за исключением единственного развитого человеческого общества, сделавшего его своим домом. Целый мир и его население стремились уничтожить всех, кого они считали незваными гостями. Продвинутая цивилизация и экологическая система, объединённые общей целью. Теперь он столкнулся с похожим сопротивлением, но этой враждой руководил один — единственный разум, фигура, чьи намерения ясно были написаны на разбросанных телах и грохочущей канонаде — Император. И, как и в случае с Биоусом, не будет ни капитуляции, ни шанса договориться. Только полное истребление приведёт IV легион к победе.

Когда он взобрался на курган трупов, его ботинок задел изогнутый рог раба-мутанта, и Форрикс на полсекунды остановился, собираясь посмотреть по сторонам, прежде чем продолжить спуск в неровный кратер на дальней стороне. Впереди, примерно в трёхстах метрах от него, быстрая последовательность взрывов разорвала землю на части, подбросив куски тел высоко в воздух. Каким образом минное поле не было приведено в действие предыдущими волнами атакующих оставалось загадкой — или, возможно, мины были намеренно оставлены бездействующими до сих пор, — но пока куски тел падали ужасным ливнем, Форрикс повернул налево, солдаты сразу последовали его примеру, словно косяки рыбы, стремясь к земле, утоптанной тысячами предыдущих ног.

Гул ракетных двигателей привлёк его взгляд к небесам, но он ничего не смог разглядеть сквозь дым боя. Хронометр сообщил ему о начале воздушной атаки, в простом плане Кроагера открылся второй фронт. Пока он смотрел, пошёл дождь, но при увеличении дождь превратился в кувыркавшиеся тела. Десятки тысяч их падали сквозь облачный покров, сверкая льдом и волоча за собой осколки, подобно человеческим кометам.

Он наблюдал, как первое из них ударилось о стену космопорта примерно в четырёх километрах от него, странное сочетание осколков и брызг, когда замёрзшие головы, руки, ноги и туловища разлетались, как разбитое стекло, а их тёплые внутренности размазывались по феррокриту. Тела падали словно град, врезаясь в орудийные батареи и отскакивая от пушечных стволов. Труп за трупом, пока целая боковая секция космопорта не покрылась плотной массой плоти и застывшей крови. Даже Форрикс был потрясён видом десятков тысяч жертв IV легиона, которые падали, разбивались и отскакивали от металлической обшивки комплекса Львиные врата.