Первая стена - [38]
Лидер Морниваля удивился тому, что оказался единственным, кто присутствовал из этой уважаемой группы, и с тревогой отметил, что Багряный Апостол, как обычно, следует за ним по пятам. Зарду Лайак и его молчаливые рабы клинка отступили в тени по периферии зала, возможно, ради разнообразия решив наблюдать, а не вмешиваться. Во мраке глаза маски колдуна Несущих Слово светились шестью жёлтыми вспышками.
Гор ждал их, его лысая голова блестела от обильного пота, глаза запали и были окружены тёмными кругами, как у тяжело уставшего человека. Абаддон считал невозможным, чтобы примарх выглядел настолько истощённым, тем более его господин, но Лайак рассказал ему о том, как присутствие Губительных сил в смертной форме магистра войны сказывалось на нём, истощая его до предела.
Выражение лица Гора было мрачным, когда он поднял голову и встретился взглядом с Абаддоном.
— Война идёт слишком медленно, Эзекиль, — произнёс магистр войны. Это не было обвинением, просто констатацией факта. Гор стиснул зубы и глубоко вздохнул, странные огоньки плясали в его глазах несколько секунд. Он сморгнул их и, казалось, пришёл в себя, его лицо уже не было таким морщинистым, как несколько мгновений назад, плечи распрямились.
— Не думал, что Пертурабо подведёт вас, — сказал Абаддон. — Если он не может придумать способ проникнуть во Дворец, сомневаюсь, что его братья смогут. Возможно, настало время, чтобы величайший из наших лидеров занял своё законное место в авангарде битвы.
— Ты думаешь, что я уклоняюсь от обязанностей полководца? — Гора, похоже, забавляла эта идея.
— Совсем нет, магистр войны. Думаю, ваши легионы и бесчисленное множество слуг будут сражаться сильнее, увидев вас во главе. Ваше видение привело нас к дверям тронного зала Императора, но в момент вашей победы вы стоите в стороне и позволяете другим разрушить их.
— Это пока невозможно, — медленно покачал головой Гор, и лицо его помрачнело.
— Из–за психического щита, который блокирует демонов?
— Отчасти. Но и силы, которые действуют через меня, ещё не набрали всю мощь. Когда я нанесу удар, я должен полностью уничтожить моего отца, тело и душу, физически и психически. Ни одна его частица не должна выжить, иначе она вырастет снова в каком–нибудь следующем столетии. — Когти перчаток несколько секунд постукивали по подлокотнику трона. — Пертурабо — самый здравомыслящий из моих братьев. Его единственная цель — служить мне, доказать, что он настолько силен, насколько сам считает. Ты уже видел, насколько не слаженно работают остальные, если их не держать твёрдой рукой. Повелителю Железа необходимо позволить получить время славы или он утратит веру. А если я потеряю надёжного командира, чего я смогу добиться с ненадёжными?
— Что же делать?
— Посмотрим, — Гор повернул голову и кивнул одной из армий меньших существ, присутствовавших при его дворе. Ладан повалил из кадил и гололитические системы связи активировались, принеся с собой изображения союзных примархов магистра войны. Ангрон слизывал с когтистой руки кровь, дрожа от её вкуса, в столбе падавшего с потолка света его звериное лицо было особенно широким и крупным. Фулгрим, похоже, лежал на диване из трупов, лениво покачивая хвостом, в то время как его окружали существа с зашитыми глазами и ртами, предлагая примарху бутылки и блюда с угощениями. Мортарион выглядел самым внимательным, хотя черты его лица скрывались клубами пара, что извергались из его маски с каждым громким дыханием. Он был одет во тьму, и то, что Абаддон сначала принял за вокс-помехи, вскоре превратилось в жужжание тысяч мух.
Прошло ещё несколько секунд, прежде чем Пертурабо ответил совету. Он расхаживал назад и вперёд, появляясь и исчезая из поля зрения, когда входил и выходил в зону действия связи на борту «Железной крови». Его пальцы убийственно сжались, и Абаддон увидел обломки в зале примарха.
Не было никаких следов Магнуса.
Пертурабо остановился и посмотрел через проекцию на своих братьев.
— Космический порт уже должен быть окружён! Мы потеряли много жизней и много времени в бессмысленной атаке, когда мои проклятые братья не смогли пересечь границу владений Императора!
— Проклятые? — томно произнёс Фулгрим. — Сказано тем, кто не испытал наслаждений, которые может предложить нематериальное существование.
— Проклятые, — резко ответил Пертурабо. — Ты меньше меня, потому что ты не можешь даже ступить на территорию Дворца.
— Тогда возьмиСокрушитель наковалени стучи в двери Императора сам, — заявил Мортарион, сопровождая свои слова газообразными клубами дыма.
— Я не думал, что Повелитель Железа так бережёт жизни своих воинов, — сказал Абаддон. — Четвёртый заслужил себе репутацию воинов, которые продолжают сражаться даже перед лицом дорогостоящего сопротивления и огромных потерь.
— Я предпочитаю потратить их на благое дело, а не на стены, пока мои братья развлекаются нечеловеческими удовольствиями
