Итак, он молчать не может, он не откажется от своего слова: только кокотка может так рабски преклоняться перед фантазией портного, который шьёт за глаза, по присланной ему фотографической карточке и мерке; только для неё слово «парижский модный туалет» может служить оправданием всему, — и, махнув рукою, он вышел из кабинета.
Так шли навстречу друг другу муж и жена: у обоих сердце было переполнено обидой, и ядовитые слова готовились сорваться с уст. Они почти в одно и то же время открыли дверь в маленькую гостиную — теперь разделявшую, а прежде соединявшую их комнаты.
Свежая, голубая гостиная была полна цветов, в камине догорал огонь, на маленьком придвинутом к нему столике, под стеклянными колпаками, был сервирован «en cas», и перед ним два кресла так близко придвинуты одно к другому.
— Елена! — начал граф; глаза их встретились, и… протянув руки, он только добавил. — Как ты прелестна.
В миг она была на его груди, её тёплые, дрожащие ручки обвились вокруг его шеи — и она прошептала:
— Какое ужасное на мне было платье!..
1899