Первая Пуническая война - [38]

Все закончилось так же быстро, как и началось. Постумий и Мамилий разобрались в ситуации, и одна консульская армия поспешила на помощь другой консульской армии. Ганнибал заметил, что римляне отрезают его войска от города, и приказал трубить отступление. Отбиваясь от наседавших с двух сторон легионеров, карфагеняне ушли за стены Акраганта, но часть пунийцев римлянам удалось окружить у лагерных валов и уничтожить. На этом бой закончился.

Римские военачальники сделали из случившегося правильные выводы и теперь если и посылали своих людей в поля, то в сопровождении отрядов прикрытия. Мало того, между двумя консульскими лагерями было прокопано два рва, один из которых предназначался для отражения вылазок осажденных, а другой – для отражения атак извне. Между двумя рвами расположились войска охранения, наиболее уязвимые для прорыва места были дополнительно укреплены. Теперь Акрагант был полностью изолирован от внешнего мира, доставить в город продовольствие и подкрепления не было никакой возможности. Что же касается консулов, то они превратили расположенный рядом город Гербес в главную базу снабжения и свезли туда все запасы продовольствия. Сюда же доставляли припасы и римские союзники на острове. Таким образом, легионы были обеспечены всем необходимым и, в отличие от карфагенян, ни в чем не испытывали нужды.

Осада затянулась, но до решающего столкновения дело не доходило, в течение пяти месяцев происходили лишь мелкие стычки, в которых ни одна сторона не имела решающего перевеса. По свидетельству Диодора Сицилийского, всего под Акрагантом было собрано до 100 000 человек, причем большая часть этих людей была задействована Луцием Постумием и Квинтом Мамилием на осадных работах (Diod. XXIII, 7).

Рассказ Полибия об осаде Акраганта достаточно подробен, но некоторые детали историк все же упускает из виду и вспоминает о них как бы мимоходом и совсем по другому поводу. Рассказывая об осаде города Лилибея римлянами, историк упомянет некого ахейца Алексона, «который раньше спас акрагантян, когда сиракузские наемники замышляли измену» (I, 43). Причем, как следует из текста, предательство замышлялось масштабное: «Алексон… своею преданностью спас не только город и поля акрагантян, но самые учреждения их и свободу» (I, 43). Поскольку Алексон служил наемником в гарнизоне Лилибея, где оказал местному командованию большие услуги, вне всякого сомнения, он и в 263 году до н. э. сражался на стороне пунийцев.

В связи с этим информация о заговоре наемников из Сиракуз в Акраганте представляется очень интересной. Судя по всему, сицилийские эллины охотно служили за деньги в армии Карфагена, а Гиерон не препятствовал своим подданным таким способом зарабатывать на жизнь. Но все изменилось после того, как царь стал другом и союзником римского народа. Гиерон прекрасно понимал, что если квириты узнают о том, как граждане Сиракуз сражаются в Акраганте под карфагенскими знаменами, то лично для него это обернется очень большими неприятностями. В том, что царь принял меры предосторожности и через лазутчиков посоветовал эллинам сдать Акрагант римлянам, не было ничего невероятного, могло быть и так, что нити заговора сиракузских наемников тянулись во дворец Гиерона. Но только предположение, все могло быть и по-другому.

Осада продолжалась. Для защитников Акраганта наступили трудные времена, поскольку из-за большого скопления людей, которых насчитывалось не меньше 50 000 человек (Polyb. I, 18), в городе начался голод. Собственными силами командир гарнизона Ганнибал решить эту проблему не мог и поэтому запросил помощи из Карфагена. Посланцы военачальника регулярно прибывали в столицу, где пытались разъяснить членам совета всю величину опасности, нависшей над осажденным городом. И Ганнибала услышали. Для деблокады Акраганта была сформирована большая армия, усиленная отрядами нумидийской конницы и боевых слонов, под командованием военачальника Ганнона. Войска погрузились на корабли и отправились на Сицилию. Но римляне об этом до поры до времени ничего не знали и со свойственной им методичностью продолжали осаду города.

3. Битва при Акраганте. 262 г. до н. э

Карфагенская армия высадилась в Лилибее. Ганнон оказался толковым военачальником, хорошо разбирающимся в стратегии и тактике, что значительно повышало шансы пунийцев на успех. В отличие от остальных карфагенских полководцев, которые сначала совершали какое-либо действие и только потом думали, у Ганнона был прямо противоположный подход к делу. Он сразу же начал знакомиться с обстановкой и быстро составил неплохой поэтапный план освобождения Акраганта от римской осады.

Перебросив войска в Гераклею, Ганнон оказался в непосредственной близости от Акраганта, но не бросился сломя голову в битву, а стал действовать совершенно иначе. Внезапной атакой карфагеняне взяли город Гербес, где захватили склады с запасами продовольствия для римской армии. Полибий не сообщает подробностей этой операции и пишет лишь о том, что город был взят хитростью (I, 18). Диодор Сицилийский намекает, что пунийцы захватили Гербес при поддержке местных жителей, которым, очевидно, надоело римское присутствие (Diod. XXIII, 8). Впрочем, для Мегелла и Витула это не имело уже никакого значения, поскольку у них сразу же возникли колоссальные проблемы со снабжением армии. Ганнон повел дело настолько искусно, что вскоре сами римляне оказались в положении осажденных и консулам стало не до Акраганта. Легионеры голодали, в римской армии не хватало ни метательных снарядов, ни прочего воинского снаряжения, а дело неуклонно шло к тому, что осаду придется снять. И здесь решающую роль сыграл Гиерон. Царь четко выполнял свои обязанности римского союзника, не давая своим новым «друзьям» ни малейшего повода усомниться в своей верности. Пусть и небольшими партиями, но он доставлял в римский лагерь необходимое количество продовольствия и тем самым не позволил консулам с позором уйти от стен Акраганта.