Первая пуля – моя - [5]

Людмила медленно поднялась на второй этаж и остановилась перед дверью собственной четырехкомнатной квартиры. Когда-то здесь жили ее бабушка и дедушка, и на двери висела табличка – «Профессор медицины Малахов В. М.». Теперь таблички не было – ни Дима, ни она сама к медицине не имели никакого отношения. Да и дверь была совсем другая – металлическая, обитая кожей, с оптическим «глазком». Сигнализация – отключена. Значит, муж и вправду дома. Людмила достала из сумочки ключи, но не успела воспользоваться ими, как дверь распахнулась. На пороге стоял Дима – бледный как полотно. Он схватил ее за рукав и почти силой затащил в прихожую. Затем выглянул на площадку, воровато осмотрелся. Убедившись, что там пусто, захлопнул дверь и трясущимися руками принялся закрывать многочисленные замки.

– Что случилось?

Дима медленно повернулся к ней. Его лицо свела судорога страха. Он попытался что-то сказать, но с его губ сорвались лишь булькающие звуки.

– Ты можешь толком объяснить, в чем дело? – Людмила чуть повысила голос. – На тебя покушались?

– Нет…

– Тогда что?

– Сама посмотри… В спальне… – прохрипел Дима и стремглав бросился на кухню. Хлопнула дверь, задребезжало стекло, и наступила мертвая тишина.

Недоуменно пожав плечами, Людмила направилась к спальне. Распахнула дверь и… охнула от изумления. На кровати (их кровати!), широко раскинув руки, лежала Анечка – их домработница. Людмила узнала ее по собственному ярко-красному платью, которое подарила ей на прошлой неделе. В остальном же Анечка ничем не напоминала саму себя – юную и жизнерадостную хохотушку. Может, оттого, что ее глаза – обычно бойкие и выразительные – неподвижно смотрели в одну точку. Да и цвет лица был уж слишком неестественным – багрово-лиловым. На длинной обнаженной шее темнели синяки и ссадины.

Несколько минут Людмила не могла заставить себя уйти – бездыханное тело домработницы притягивало ее, как магнит. Хотелось подойти к Анечке, пощупать пульс – а вдруг (чем черт не шутит!) она еще жива? Людмиле даже показалось, что Анечка дышит. Но это был обман зрения, не более. Пришлось приложить колоссальные усилия, чтобы стряхнуть с себя это наваждение. И сразу в голове сложилась наиболее правдоподобная версия случившегося:

«Похоже, нас обокрали… Бедная Анечка оказалась дома, и ее убили как нежелательного свидетеля… Господи, куда катится этот мир?» Людмила повернулась к двери, и тут ее взгляд уцепился за что-то яркое и блестящее, лежащее на комоде. Она не поверила своим глазам – бриллиантовое колье (Димин свадебный подарок), опрометчиво оставленное ею на самом виду, оказалось нетронутым.

«Неужели грабители его не заметили?» – растерянно подумала Людмила и огляделась. Только сейчас она обнаружила, что в спальне почти идеальный порядок: шкаф закрыт, ящики комода не выдвинуты, на ковре никаких грязных следов. Только покрывало измято да подушки чуть взбиты.

Людмила подошла к шкафу и открыла его. Норковое манто и лисья шуба – самые ценные вещи из ее гардероба – висели на месте. Нетронутым оказался и встроенный в стену сейф, в котором Людмила держала свои драгоценности, а Дима – наличные.

«Либо грабителей кто-то вспугнул, либо никакого ограбления не было!»

– Дима! – позвала она громко и тут же поняла, что муж вряд ли решится войти в спальню. Наверняка он уже побывал здесь и скорее всего пришел к таким же выводам. Но если ограбления не было, кто убил Аню? И почему?

Людмила выскочила из спальни и, плотно прикрыв за собой дверь, привалилась к косяку. У нее дрожали ноги. Голова пухла от бредовых домыслов. Она не могла понять, почему муж, обнаружив труп, вместо того чтобы вызвать милицию, позвонил ей и попросил немедленно приехать. Растерялся? Похоже на то. И прежде, чем предпринимать конкретные шаги, решил с ней посоветоваться. Но какие, к черту, советы, когда Аня умерла и искать ее убийц надо по горячим следам?

Дверь кухни резко распахнулась. В проеме стоял Дима и хлестал дорогой марочный коньяк прямо из горла. Людмила по привычке поморщилась – она терпеть не могла, когда муж напивался раньше шести вечера. Тем более таким варварским способом. Однако устраивать разборки было глупо – причина, чтобы напиться до чертиков, на этот раз была убедительной.

– Ну как, впечатляет? – спросил Дима, вытирая мокрые губы. Спиртное, похоже, пошло ему на пользу – лицо порозовело, в глазах появился живой блеск. – Хорошенький подарочек к выборам, а?

Людмиле вдруг стало неприятно: пару минут назад трясся как осиновый лист, а теперь отпускает неуместные шуточки.

– Когда ты вернулся домой?

– Полчаса назад. Заглянул в спальню, а она лежит на нашей кровати… Вначале думал – уснула, подошел поближе и… – Оборвав фразу на полуслове, Дима сделал глоток.

– Значит, ты вернулся домой, заглянул в спальню и увидел на кровати труп собственной домработницы?.. – Людмила посмотрела на дверь, за которой лежала Аня. И неожиданно для самой себя спросила: – Почему ты вернулся домой так рано?

– Что?.. Ах, да! Устал как собака. Решил немного отдохнуть.

– А где твоя машина? Я не видела ее у подъезда.

– Машину я отпустил! – Дима нервно облизнул губы.