Первая мировая война в 211 эпизодах - [30]
Автомобиль сворачивает на боковую дорожку. Она видит срезанные верхушки деревьев. Видит, как справа открывается вид на равнину. Перед ней заснеженное поле, изрытое снарядами, сплошь покрытое коричневыми воронками. Сопровождающий их офицер показывает вдаль. Там находится пресловутый винно-водочный завод. Она смотрит в бинокль. И слышит “свистящий звук”, за которым немедленно следует грохот. Справа от автомобиля взрывается фонтан земли. Снова грохот. На этот раз слева. Они быстро едут вперед, вдоль аллеи, к небольшой усадьбе. Входят в дом, минуя холл с телефонистами, вступают в просторную, пустую залу, где над массивным столом склонились два офицера.
Вносят чай. София сидит рядом с тем, кто оказался командиром дивизии, — с любезным, опрятно одетым генералом Милеантом. Он выглядит вполне бодрым и объявляет сражение “большой победой русской армии”. Он добавляет: “Только моя дивизия потеряла шесть тысяч штыков”. София вздрагивает, она “и представить себе не могла описания потерь в штыках, а не в раненых и убитых”. Настроение несколько улучшается, когда приходит майор артиллерии, с супругой которого София была знакома, — “она самая элегантная дама во всем Петрограде”. Чаепитие заканчивается в приятной атмосфере. Чувствуется всеобщее облегчение. Каждый из них ощущает, что причастен к тому, что можно назвать успехом. София Бочарская чувствует, что справилась со своей ролью. За чаем они много смеялись.
Вторник, 23 февраля 1915 года
Павел фон Герих ранен и покидает фронт под Карвово
Еще одна бессонная ночь. В полночь фон Гериха и остальных в этом неглубоком сыром окопе подняли отдаленные взрывы снарядов и треск оружейных выстрелов. Так, значит, новая попытка немецкого наступления. На этот раз они атакуют 9-ю Сибирскую стрелковую дивизию, удерживающую позиции слева от полка фон Гериха. Тому не пришлось долго ждать; вот они, световые сигналы его форпостов: красное — белое, красное — белое.
Так что здесь тоже планируется нападение. Ну что же, они готовы к этому.
Полк фон Гериха стоит здесь уже пять дней. Неясно, что происходит в действительности, их спешно перебросили на этот участок фронта, под Карвово, в ста пятидесяти километрах к северо-востоку от Варшавы, прямо на границе с Восточной Пруссией. Немцы перешли здесь в контрнаступление и одерживали победу. Ходили слухи, что многие русские части попали в окружение в густых лесах под Августовом, к северу от них.
Погода не радовала. Сильные морозы сменились оттепелью. Начались дожди, и снег совсем растаял: их наспех вырытый окоп на дециметр был заполнен водой. Они постоянно находились в сырости, страшно мерзли холодными ночами. Сидели на одном чае и отварной картошке. На них то и дело наступала немецкая пехота, а артобстрел был таким мощным, что фон Герих не видел прежде ничего подобного. Его солдаты на грани паники. Однажды ему уже пришлось угрожать им револьвером, чтобы предотвратить бегство с передовой.
В довершение всего фон Герих был несколько раз ранен. Взрывом снаряда его подбросило в воздух, и один осколок попал ему в левую часть шеи: позже он выковырял острый кусочек металла с помощью карандаша. В другой раз, когда он стоял на коленках на краю окопа, корректируя огонь своей артиллерии, ему в лоб угодил осколок снаряда, но в этот момент фон Герих повернул голову, так что этот осколок не проник внутрь, а лишь сильно ударил его, оставив обширную кровавую рану: форма была вся выпачкана в крови. С тех пор его мучили головные боли.
В промежутках между боями они хоронили своих погибших товарищей за деревушкой, расположенной прямо у линии фронта. Настроение у него становилось все более мрачным, пессимистическим. Он пишет в своем дневнике: “Кто из нас сможет вернуться домой, когда все это закончится?”
В потемках он ощущал какое-то движение. Темная линия перемещалась по направлению к ним. Фон Герих схватил трубку полевого телефона и приказал артиллерии немедленно открыть заградительный огонь. Темная линия все приближалась. Еще ближе. Ни единого выстрела или выкрика. Вот над окопом засвистели картечные гранаты. Они попадали в цель, взрываясь прямо поверх темной линии (“трах-трах-трах”). Цепь красных огней озарила ночное небо. Фон Герих выкрикивает приказ своим солдатам открыть огонь. Темная линия перед ними замедлила шаг, повернула, исчезла вдали.
Остаток ночи прошел спокойно.
Утром фон Герих попытался встать, но тут же упал. Обнаружилось, что он перестал чувствовать свою левую ногу. А потом и левая рука странным образом онемела. Может, это психическая реакция, ведь конечности не повреждены. Командир батальона хочет, чтобы фон Герих остался на своем посту. Но тот непреклонен. Он подозревает, что его парализовало из-за той самой контузии[71] в лоб, которую он получил несколько дней назад. Он трогательно простился со своей ротой, многие, включая его самого, расплакались, и он благословил солдат. Затем его перенесли в штаб части, где им занялся врач, подтвердивший, что он нуждается в лечении. Фон Герих с облечением вздохнул: “Я отправляюсь домой со спокойной совестью”.
В этот пасмурный февральский день фон Гериха увезли на шаткой крестьянской телеге в военно-полевой госпиталь в Ломже. Там его ожидали неприятности, хотя и меньшего масштаба.
Автор рассказывает о великой Полтавской битве, в которой Швеция потерпела самое сокрушительное военное поражение за всю историю своей страны. Разгромы принято «задвигать в дальний угол», поэтому шведский походный архив был после битвы уничтожен, большинство официальных документов хранится в русских архивах. В этой книге отражен в основном взгляд «со шведской колокольни» на Полтавскую битву.
«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Самый знаменитый венецианец всех времен — это, безусловно, интеллектуал и полиглот, дипломат и сочинитель, любимец женщин и тайный агент Джакомо Казанова. Его судьба неотделима от города, в котором он родился. Именно поэтому новая книга историка Сергея Нечаева — не просто увлекательная биография Казановы, но и рассказ об истории Венеции: достопримечательности и легенды этого удивительного города на воде читатель увидит сквозь призму приключений и похождений великого авантюриста.
23 июня 1858 года в Болонье шестилетний еврейский мальчик Эдгардо Мортара был изъят из семьи по приказу церковных властей. Борьба родителей за возвращение сына быстро перестала быть внутренним делом еврейской общины и проблемой католических иерархов — к ней подключились самые влиятельные люди своего столетия, включая Наполеона III и Ротшильдов, — и сыграла свою роль в ослаблении Ватикана и объединении Италии. Американский историк, специалист по истории Италии Дэвид Керцер воссоздает летопись семьи на фоне важнейших геополитических перемен в Европе. Погружаясь в водоворот событий бурной эпохи, читатель наблюдает за тем, как в судьбе одного еврейского мальчика отразилось зарождение современных представлений о личности и государстве, гражданской солидарности и свободе вероисповедания.
Либеральная наука стала самым эффективным способом изучения мира, изобретенным человеком. Благодаря строгой этике науке удалось упорядочить процесс накопления и проверки знаний. Одна из серьезных угроз научному поиску — авторитарные режимы, которые транслируют свое понимание истины и подавляют любое несогласие. Но и общественный мейнстрим ополчился на верховенство науки. Борьба с ранящими словами, задетые чувства «профессиональных оскорбляющихся», диктат меньшинств, буквально понимаемое человеколюбие — это мощные силы новой реальности, претендующие на власть и влияние. Однако необходимо помнить, что «создавать знание больно — по той же причине, по которой это бывает так захватывающе.
“Мы живем в мире, объединенном в сеть, – так, по крайней мере, нам постоянно твердят”. Зримое воплощение любой сети – городская площадь. Башня ратуши – символ иерархии, структуры традиционного общества, где невозможны случайные взаимодействия. На поверку же оказывается, что любая иерархия – это разновидность сети. Более того, сеть может переродиться в иерархию, а иерархия может пасть под натиском мощной сети. Британский историк Ниал Фергюсон в новой книге на обширном материале показывает взаимодействие сетей и иерархий с древности до наших дней.