Первая мировая война. Краткая история - [2]
Условия мирного договора были составлены очень ловко. Германия не требовала для себя больших территорий. Россия лишь обязывалась «очистить» западные земли и Кавказ, чтобы их народы могли обрести независимость. В результате ее географические очертания стали поразительно похожи на границы, существующие сегодня: призрачную самостоятельность получили государства Балтии (включая Финляндию) и Кавказа. Самым крупным государственным образованием, простершимся от Центральной Европы и почти до Волги, оказалась Украина. Ее выход из состава России означал для Российской империи потерю сорока миллионов жителей и трех четвертей добычи железных руд и каменного угля. С ее представителями (недоучившимися студентами в помятых костюмах и банкирами-оппортунистами из числа людей, готовых, по словам Флобера, заплатить за то, чтобы их купили) немцы подписали 9 февраля отдельный договор. С большевиками договор был подписан позднее, 3 марта. С Украиной Россия — Соединенные Штаты, без Украины Россия — Канада, меньше солнца и больше снега. Брест-Литовские государства появились вновь после распада Советского Союза. В 1918 году они были сателлитами Германии: герцога Ураха провозгласили великим князем Литовским Миндовгом II, а принца Гессенского сосватали в Финляндию. В наши дни Германия играет важную роль во всех этих странах, но совершенно иную, чем раньше. Тогда Германия стремилась стать мировой империей; теперь, находясь в альянсе Запада, она не ставит такую цель. Напротив, ее трудно вовлечь в международные дела. Сегодня все хотят говорить по-английски, а не по-немецки, как в 1918 году. Современная Европа — это Европа времен Брест-Литовска, но «с человеческим лицом». Для его обретения нам потребовались и Вторая мировая война, и англо-американская оккупация Германии.
Можно ли говорить о германской Европе? Германия стала самой могущественной державой континента в 1871 году, когда при Бисмарке она нанесла поражение Франции. В 1914 году Берлин превратился в Афины всего мира: сюда ехали, чтобы познавать новые идеи — в физике, философии, музыкальном искусстве, технике. Термины «герц», «рентген», «мах», «дизель» зародились здесь, и без них невозможно представить современную жизнь. Три члена британского кабинета, объявившего войну в 1914 году, учились в германских университетах, военный министр переводил Шопенгауэра, учились в Германии и многие русско-еврейские большевики, приехавшие на переговоры в Брест-Литовск. Несть числа изобретениям немецких химиков и инженеров. Центральные державы были близки к победе в горах Итальянского фронта благодаря тому, что Фердинанд Порше создал полноприводную тягу (затем «Фольксваген» и многое другое)>{1}. В 1914 году гигантские трубы в небе над Руром и Саксонией дымили не меньше, чем в британском Манчестере. Во время войны Германия, как признавал и Черчилль, провела целый ряд успешных кампаний: сражение под Капоретто с итальянцами в 1917 году, мартовское наступление против британцев в 1918 году, проявив военное искусство, на которое не были способны тугодумы, воевавшие на стороне союзников.
В идее германской Европы заключался и определенный экономический смысл: европейское экономическое пространство, защищенное от британской и американской конкуренции и включавшее железные руды Швеции и Франции, угольные бассейны и сталелитейные производства Германии, а также, возможно, Северную Африку и даже Багдад с его нефтью. Почему бы нет? В 1915 году один из самых просвещенных немцев, Фридрих Науманн, написал бестселлер, названный «Mitteleuropa»[2]: он призывал к созданию не столько германской империи, сколько германского содружества, в котором Берлин указывал бы пути развития малым народам, живущим юго-восточнее Германии. Эти народы (самой большой этнической группой являлись поляки) были поглощены историческими империями — Австрией, Россией, Турцией; миллионы поляков жили в Германии. Националистические движения угрожали самому существованию Австрии и Турции. Негерманским народам слишком много позволено. Австрийцы потратили столько средств на тщетные попытки приручить националистов, что почти ничего не осталось для поддержания государственных устоев, в первую очередь армии: ее бюджет был в десять раз меньше, чем британский. Если Австрией правильно управлять, с определенной дозой прусской рациональности, то все проблемы разрешатся сами собой. В германской Mitteleuropa этим малым народам, которые многим обязаны Германии, придется подчиниться хозяину. С 1879 года уже существовал австро-германский альянс. Науманн хотел придать ему экономическую силу. Другие немцы имели в виду более радикальные рецепты.
Самоуверенность этих немцев возрастала по мере того, как увеличивалось и расширялось промышленное производство. Успех вскружил им голову. Бисмарк был осмотрительнее, он понимал: сильная Германия, находящаяся в центре Европы, вынудит соседей объединиться против нее. Пришло новое поколение, преисполненное самодовольства. Знаковой фигурой стал молодой император, кайзер Вильгельм II, взошедший на трон в 1888 году. В качестве модели он взял Англию. Она необычайно богата, располагает необъятной заморской империей. Англия консервативна в том, что касается государственных институтов, имеющих глубокие исторические корни. В то же время она прогрессивна, ее промышленность обеспечивает значительную часть мировой торговли. Ее всеобъемлющее положение в мире поддерживается мощным военно-морским флотом. Почему же Германии не заиметь такую же заморскую империю? При Вильгельме II стремление Германии к наращиванию мускулов привело Европу к катастрофе.
От нищих кочевников сельджуков – к блистательной Османской империи, завоевавшей всю Южную и часть Центральной Европы и весь исламский Восток, потом к медленной гибели империи, и, наконец, к процветающему, современному государству, гармонично сочетающему в себе черты Запада и Востока, – такова история Турции.Как же удалось Турции оправиться после позорного поражения в Первой мировой войне, в результате которого она лишилась всех своих земель на Ближнем Востоке и арабских территориях?Как удалось избежать конфликта между исламскими традициями и проевропейским, прозападным правительством?Как в этой стране сочетались – и до сих пор сочетаются – разумный консерватизм и стремление к прогрессу?На эти и многие другие вопросы отвечает превосходно написанная книга Норманна Стоуна.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Авторы этой книги дают возможность увидеть полную картину существования первобытных племен, начиная с эпохи палеолита и заканчивая ранним железным веком. Они знакомят с тем миром, когда на Земле только начинало формироваться человеческое сообщество. Рассказывают о жилищах, орудиях труда и погребениях людей той далекой эпохи. Весь путь, который люди прошли за много тысячелетий, спрессован в увлекательнейшие отчеты археологов, историков, биологов и географов.
Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.
Трудности перехода к мирному строительству, сложный комплекс социальных и политических противоречий, которые явились следствием трех лет гражданской войны, усталость трудящихся масс, мелкобуржуазные колебания крестьянства — все это отразилось в событиях кронштадтского мятежа 1921 г. Международная контрреволюция стремилась использовать мятеж для борьбы против Советского государства. Быстрый и решительный разгром мятежников стал возможен благодаря героической энергии партии, самоотверженности и мужеству красных бойцов и командиров.