Первая мировая: война, которой могло не быть - [49]
После смерти Сан-Джулиано 16 октября Саландра реформировал кабинет министров, введя в него несколько сторонников Антанты, включая нового главу МИД Сиднея Соннино. Свою политику премьер назвал «священным эгоизмом для Италии». На языке тогдашней дипломатии это было посланием заинтересованным сторонам о том, что торг уместен, но будет трудным. В Берлине намёк поняли и отправили послом в Рим князя Бернгарда фон Бюлова, бывшего канцлера и министра иностранных дел, признанного мастера Большой Политики. За «сожжение мостов» — если не участие в войне, то хотя бы открытое проявление враждебности к Антанте, — он готов был обещать итальянцам не только долю трофеев, но и австрийский Трентино. «Мы должны добиться сотрудничества Италии, а это недостижимо без ваших территориальных жертв», — сказал Бюлов австрийскому послу в Риме при первом же свидании.
Следующие месяцы, прошедшие в бесплодных дипломатических баталиях (они исчерпывающе описаны в книге Готлиба) между Берлином, Римом и Веной, показали, что Тройственный союз приказал долго жить. По мере ухудшения положения Австро-Венгрии на Восточном фронте итальянцы всё настойчивее требовали территориальных «компенсаций», прежде чем предпринять какие-либо действия. Германия призывала Австрию к компромиссу. Наконец, 8 марта 1915 г. Коронный совет под председательством Франца-Иосифа постановил принять итальянские требования и начать обсуждение вопроса о компенсациях за счёт австрийской территории. Но было поздно: пятью днями раньше по поручению Соннино посол в Лондоне маркиз Гульельмо Империали начал официальные переговоры с Греем. О французских Ницце и Корсике речь уже не шла, но колониями предлагалось поделиться.
Первые семь месяцев войны принесли всем сторонам огромные потери. И Тройственный союз, и Антанта присматривались к «свежим» армиям, даже если те невысоко котировались в военном отношении. Итальянцы, конечно, были куда более серьёзным союзником, нежели румыны, болгары или греки. Франция, выдержавшая особенно сильный удар, была готова «покупать новые жизни» где только можно. Россия не хотела чрезмерного усиления Италии на Балканах, где планировала создать южнославянское государство под эгидой Сербии и своим покровительством. Торг за земли на восточном побережье Адриатики и за острова около него оказался жёстким, но 26 апреля 1915 г. увенчался Лондонским договором между Римом, с одной стороны, и державами Антанты, с другой. Италия согласилась вступить в войну на условиях различных территориальных «компенсаций» по завершении конфликта. Большей их части она, правда, так и не получила.
«В Духов день 23 мая 1915 г., — завершил Готлиб своё исследование, — когда австро-венгерскому послу было сообщено об объявлении войны, в Риме, не считая нескольких демонстраций, организованных перед дипломатическими миссиями стран Антанты, царило спокойствие усталости и дурных предчувствий. Зато в правительственных канцеляриях Европы царило возбуждение. Десятимесячная дипломатическая борьба нанесла серьёзный и непоправимый ущерб союзу между Веной и Берлином. Отношения между Россией и Западом, уже подорванные турецкой неразберихой, стали ещё более напряжёнными. Италия стала союзником Антанты на условиях, которые не сделали её дружественной Франции и России державой».
ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
Великобритания: драма глобализма
Действующие лица в Лондоне:
→ Король Георг V
→ Премьер-министр сэр Герберт Генри Асквит
→ Министр иностранных дел сэр Эдуард Грей
→ Постоянный заместитель министра иностранных дел сэр Артур Никольсон
→ Первый лорд адмиралтейства (морской министр) Уинстон Черчилль
→ Французский посол Поль Камбон
→ Российский посол граф Александр Бенкендорф
→ Германский посол князь Макс фон Лихновский
В начале XX в. Британская империя занимала исключительное место в мировой политике. Её владения, включая самоуправляющиеся доминионы вроде Канады и Австралии, находились на всех пяти континентах. До последней четверти XIX в. Англия оставалась главной «мастерской мира», занимая ведущие места как в науке, так и в промышленности, пока её не начали теснить Германия и США. Британский гражданский флот господствовал в мировой торговле, что подкреплялось самым мощным в мире военным флотом. С помощью цепочки аванпостов от Гибралтара до Сингапура и Гонконга империя, прозванная «владычицей морей», фактически распоряжалась намного большей территорией, чем та, которой владела формально.
Менее известен тот факт, что англичане контролировали проложенные по дну океанов телеграфные кабели. До изобретения телевидения и Интернета и при слабом развитии радио это означало господство на мировом информационном поле. С началом войны они отрезали Германию от Америки и пропускали в Новый Свет лишь то, что выгодно Антанте. Можно лишь удивляться, что в условиях одностороннего информирования о происходящем и направлявшейся из Лондона пропагандистской войны Соединённые Штаты оставались хотя бы формально нейтральными до начала 1917 г. В создании позитивного имиджа англичане также опередили всю планету, сделав всемирными слова «джентльмен» и «парламент» и представив свой государственный строй как самый совершенный.
