Первая мировая война - [70]

Из-за провала зимнего контрнаступления в Карпатах боевой дух огромного австрийского гарнизона в Перемышле, с октября снова находящегося в окружении, совсем упал. Поначалу некоторое облегчение наступило после январской операции. Когда ее продолжение в феврале завершилось неудачен, а затем сорвалась попытка совершить вылазку, которую британский офицер, прикомандированный к русской армии, назвал "бурлеском", комендант крепости приказал разрушить укрепления, уцелевшие после обстрела русских орудий, взорвал артиллерию и снаряжение, сжег припасы и 22 марта сдал крепость. Две с половиной тысячи офицеров и 117 тысяч солдат попало в плен к русским. Офицеры, описанные британским наблюдателем как имеющие "процветающий и упитанный вид", сначала несколько тяготились этим. Художник "Иллюстрейтед Лондон Ньюс" изобразил их в городском кафе рядом с завоевателями. Они сидят за отдельными столиками, но обмениваются салютами, когда входят или выходят, в точности в соответствии с этикетом войн восемнадцатого столетия.

В Мазурии ни у русских, ни у немцев не было настроения для любезностей. Там русская Десятая армия все еще занимала участок Восточной Пруссии, захваченный в результате битвы при Августове в конце сентября. Немцы были намерены отбить эту территорию. Однако их планы предполагали нечто большее, чем надежда на достижение успеха местного значения. Преследовались две большие цели. Первая заключалась в окружении Десятой армии русских между Мазурией и Августовским лесом, последним в Европе нетронутым участком первобытной глуши. Вторая была шире — окружение всех позиций русских в Польше. Оно должно было согласовываться с наступлением австрийской армии в Карпатах. Фалькенгайн не хотел проводить ни той, ни другой операции, поскольку каждая из них требовала сил, которые он предпочитал сберечь для продолжения попыток достичь успехов на западе. Но его пересилил Гинденбург, который, хотя и находился в его подчинении, но после Танненбергского триумфа имел возможность непосредственно обращаться к кайзеру. Резервы находились в основном благодаря превосходной способности немецкой армии создавать новые образования из уже существующих структур. В то время как русские и австрийцы просто восполняли потери за счет новых, часто неподготовленных рекрутов, немцы подразделяли дивизии первой линии, модернизировали формирования второй линии и организовывали новые дивизии из резервов и свежих призывников. Таким образом в течение ноября 1914 года из батальонов пополнения было создано восемь новых дивизий для Восточного фронта, получивших номера с 75-го по 82-й. Хотя эти новые дивизии состояли всего из девяти пехотных батальонов, а не двенадцати, как полагается, они имела такую же численность артиллерии, как прежние, и сама их организация действительно предполагала девять батальонов. В последующем именно такая организация дивизии стала нормой для всей армии.

"Зимняя битва в Мазурии" началась 9 февраля 1915 года. В качестве авангарда участвовали 75-я, 76-я, 77-я, 78-я, 79-я и 80-я дивизии. Две армии, старая Восьмая, победитель Танненберга, и новая Десятая, атаковали с севера и юга пояса озер, пробиваясь сквозь жуткую непогоду — снег, туман и обжигающий холод, — и вскоре создали реальную угрозу окружения русских войск. Окопы русской пехоты были достаточно примитивны и плохо поддерживались артиллерией. Повсеместно артиллерийские командиры были более озабочены сохранностью своих орудий, чем необходимостью оказывать поддержку "быдлу" на передовых позициях. Пехотинцы яростно сопротивлялись неприятелю, кольцо вокруг них сжималось. Русская разведка, плохо обеспеченная, в своих отчетах постоянно недооценивала численность немецких войск. Главное командование, которое не обеспечило изолированную Десятую армию резервами, оптимистически пообещало Сиверсу, командующему Десятой армией, что Двенадцатая армия, находящаяся далеко на юге, должна решить эти проблемы. Прежде чем грянула буря, Сиверс предупредил, что "ничто не может уберечь [его армию] от той же судьбы, которая постигла [армию Ренненкампфа] в сентябре. Никакие предупреждения его начальством во внимание не принимались, так что к 16 февраля угроза второго Танненберга становилась вполне реальной. 20-й Корпус Булгакова оказался зажатым в чрезвычайно тесный сектор Августовского леса свирепой атакой, жертвой стало и стадо зубров, последнего европейского дикого бизона. Германские клеши сомкнулись 21 февраля, Булгаков и 12 тысяч солдат и офицеров сдались. Немцы называли цифру свыше 90 тысяч, но большинство солдат Десятой армии, не убитых и не раненых в сражении, спаслись, убежав через лес. Второго Танненберга не получилось, однако Восточная Пруссия была навсегда освобождена от опасности русского вторжения — по крайней мере в этой войне.

Зимнее сражение в Карпатах в общем не обещало столь ясного результата. Там в продолжение декабрьских и январских действий в Лимановой и Бескидах австрийцы и предоставленные им немецкие войска в феврале возобновили атаки — единственно для того, чтобы обнаружить, что русские выказывают неожиданную энергию. Конрад начал наступление с двойной целью: уменьшить, давление на окруженный гарнизон Перемышля и добиться победы, которая могла бы удержать Италию, чрезвычайно ободренную неудачами Австрии, от вступления в войну на стороне союзников. Местность и погода в Карпатах послужили причиной как военной неудачи, так и жестоких страданий солдат Конрада, которые мучились от мороза и голода среди обрывов и лесов. Русские формирования, в состав которых входил корпус финнов, возможно, самых выносливых среди европейских солдат, страдали заметно меньше. В ответ на наступление Конрада они в конце марта предприняли собственную контратаку и, несмотря на прибытие на помощь австрийцам трех немецких дивизий — 4-й, 28-й резервной и 35-й резервной, двинулись вперед, тесня противника. В начале апреля русские имели преимущество по всему Карпатскому фронту и, несмотря на потери в их армии, составлявшие почти два миллиона с начала войны, снова планировали прорыв через горы на венгерские равнины, что принесло бы результаты, которые могли быть решающими для всей восточной кампании. Нужно было лишь дождаться хорошей погоды. Австрийцы, чьи потери за первые три месяца 1915 года составили 800 тысяч, в добавление к 1 миллиону 200 тысячам за 1914 год, находились на последнем издыхании. Без огромной помощи Германии, какая бы цена ни должна была быть уплачена за нее политической зависимостью и национальным престижем, империя Габсбургов не могла бы выжить.