Первая министерская (с иллюстрациями) - [4]
— Понял… — ответил Котельников.
Он прошел по узкому проходу между скамей и неловко сел на низкую парту.
— Котельников, — вспомнил вдруг Геннадий Андреевич, — пожалуйте сюда, к кафедре.
Но Котельников продолжал сидеть, недоумевающе осматриваясь по сторонам.
— Разве вы не слышите, Котельников? Я прошу вас пожаловать сюда. — Геннадий Андреевич указал пальцем на затертый больше других квадрат паркета перед кафедрой. — Вот сюда.
Котельников нерешительно двинулся на середину класса.
— Гу-у-у-у! — опять вихрем шепота пронеслось по классу.
— Ну и штанци!.. Вси полы пидмитае, — запел сидевший на первой парте, в очках, с бритой головой, Тымиш. — Бо дай ему лыха годына!
— Тымиш, прошу вести себя корректно по отношению к товарищу! — грозно заметил Геннадий Андреевич, но сам не выдержал и беззвучно фыркнул, посмотрев на казацкие штаны Котельникова. — Ну ладно! — сказал он, раздвинув плечи и погладив себя по пышным нафиксатуаренным усам. — По какому учебнику вы проходили географию?
— По Воронецкому, — быстро ответил Котельников.
— Т-так. Ну, что ж. Скажите, пожалуйста, как называется столица Испании?
— Мадрид, — немедленно ответил Котельников.
— А на какой реке он стоит?
— На Мансанарес…
— А столица Индии?
— Калькутта…
Насчет столиц, рек, озер и высочайших вершин Котельников не подкачал.
— Неплохо, неплохо! — сказал наконец Геннадий Андреевич. — Ну, садитесь. Продолжайте и дальше углублять свои знания в области географии. География чрезвычайно расширяет кругозор. Вы, видимо, любите географию?..
— Хорошо, что новичка привели, — шептал Андрей Ване Квятковскому. — Наверное, Яков уже колокольчик приготовил.
У самого устья улицы, сбегавшей книзу, под только что поставленным, в качестве несомненной победы цивилизации, керосино-калильным фонарем, который должен был светить на квартал во все четыре стороны, стояли Андрюша Костров и Костя Ливанов, сын гимназического священника.
— Как тебе понравился новичок? — спросил Андрей.
— А он ничего. Наши его обижать будут. Нехорошо, когда в первый день уже смеются.
— Но не виноват же он, что у него такие штаны.
— Ну как так? Нужно все-таки думать, куда, идешь…
— О чем вы, гидальго? — подошел к ним высокий, прямой, как жердь, гимназист, сын подполковника, Федя Рулев.
— Обо всем понемногу… Вот о новом…
— И с каких это пор к нам всяких кухаркиных детей стали присылать? — сделал презрительную гримасу Рулев. — Нет, надо в корпус уходить.
— Ну, и шел бы, кто же тебе мешает? — заявил Андрюша. — А вот и Котельников. Котельнико-ов! — затрубил он, приложив рупором руки ко рту.
Мальчик, шедший по тротуару вдоль директорского сада, остановился и направился к гимназистам.
— Ты где живешь? — спросил Андрей.
— У Кричевских.
— На квартире?
— Ага.
— Послушай, как тебя?.. Котелкин! — вдруг вмешался Рулев. — Твой отец, наверное, кузнец?
— Нет, он крестьянин, — просто ответил Котельников. — А фамилия моя Котельников, а не Котелкин.
— Ну, Тельников, Телкин, не все ли равно? Но ты сознайся, твой отец, наверное, кузнец?
— Брось, Рулев, — заметил Ливанов. — Не дразни парня.
Котельников поднял глаза на Рулева. Он только сейчас понял, что тот издевается над ним.
— Я уже тебе сказал, что мой отец крестьянин. Но дядя у меня действительно кузнец. И я у него в кузнице работал… А кузнецы гнут подковы. Вот это ты заруби себе на своем длинном носу, паничик.
Он повернулся и хотел идти. Но взбешенный Рулев схватил его за плечо и повернул к себе:
— Ты знаешь, с кем ты говоришь? Ты знаешь, мой отец — полковник?
— Может быть, твой отец очень хороший человек, но ты мне не нравишься. Пусти меня, — старался говорить спокойно Котельников. — Я не хочу с тобой разговаривать.
Рулев был выше Котельникова на полголовы. Он выпрямился во весь рост и схватил Котельникова пятерней за грудь.
— Я тебя тут же вздую, — неприятно взвизгнул он на всю площадь. Но в ту же секунду сам уже катился вниз с тротуара.
Андрей и Ливанов не успели рассмотреть, как быстро сбил с ног врага Котельников.
Весь в пыли, красный, растрепанный, поднялся Рулев. Злые слезы катились по его лицу.
— Я тебе всю морду расколочу, — шипел он, бросаясь к Котельникову. — Мужик немытый!
— Постой, постой, — удержали его Андрей и Ливанов. — Ты сам его задел. Затеяли драку перед самой гимназией. Придете в класс, там и тузите друг друга. Пойдем, Котельников! Ты все-таки молодчага, — сказал Андрей, и они пошли втроем к центру города.
— Но как ты его здорово! Это хорошо: он задавака и ябеда.
— Я не люблю драться, — спокойно ответил Котельников. — Я бы первый его не тронул.
— Ты правда в кузнице работал? — спрашивает Ливанов.
— Работал, — засмеялся Котельников и посмотрел на свои дочерна загоревшие руки. — А что?
— Ничего… Интересно… А как ты в гимназию попал?
— На стипендию. Ну, прощевайте!
Эта тема явно не устраивала Котельникова…
Глава вторая
Суббота — день особенный, легкий и волнующий. Занятия кончаются на час раньше. Ученики спешат домой обедать и, переодевшись в длинные до колен мундирчики синего сукна, с серебряными пуговицами и узким позументом по жесткому воротнику, отправляются ко всенощной.
Гимназическая церковь, как корабль в бою, вся под перекрестными взорами начальства. Из алтаря зорко следит навьюченный золотыми ризами поп. Ризы топорщатся, твердым колоколом расходятся книзу, и поп в камилавке походит на разрисованный базарный пряник на невидимых колесах. У входа, за прилавком, похожим на конторское бюро, где продаются свечи, на толстом ковре стоит гимназический штаб — затянутые в синие вицмундиры преподаватели во главе с инспектором.
Много ярких, впечатляющих романов и повестей написано о первых днях Октябрьской революции. Темой замечательных произведений стали годы гражданской войны. Писатель показывает восемнадцатый год, когда по всему простору бывшей царской России шла то открытая, то приглушенная борьба двух начал, которая, в конце концов, вылилась в гражданскую войну.Еще ничего не слышно о Юдениче и Деникине. Еще не начал свой кровавый поход Колчак. Еще только по окраинам идут первые схватки белых с красными. Но все накалено, все пропитано ненавистью.
Александр Гервасьевич Лебеденко вошел в литературу в двадцатые годы. Читатели знали его тогда главным образом как публициста, часто выступающего на страницах ленинградских газет и журнала «Вокруг света» по вопросам международной политики. Юным читателям он был известен по книжкам, в которых увлекательно рассказывал о своих зарубежных путешествиях.Как корреспондент «Ленинградской правды» Лебеденко совершил плавание на корабле «Франц Меринг» вокруг Европы. Участвовал в беспримерном для тех лет перелете по маршруту Москва — Монголия — Пекин.
Из предисловия: В его очерках и рассказах, появившихся во второй половине двадцатых годов, он писал не о войне и революционных событиях, а о своих путешествиях: в 1924 году Лебеденко объехал вокруг Европы на пароходе «Франц Меринг», в 1925 году участвовал в знаменитом перелете Москва — Пекин, в 1926 году летал на дирижабле «Норвегия» из Ленинграда на Шпицберген. Что говорить! Читать описания этих путешествий было очень интересно; чувствовалось, что автор очерков — большевик, талантливый человек, но все же главное — то, что составляло суть жизненного опыта Лебеденко, — оставалось еще не рассказанным.
В повести «Первая министерская» писатель вспоминает дореволюционные годы, отрочество и юность того поколения, лучшие представители которого в 1917 году (а иные и до того) связали свою судьбу с судьбой трудового народа, с Октябрьской революцией. Убедительно и достоверно даны юноши, только еще начинающие понимать, что так жить нельзя, вступающие в первые столкновения с властями.
"Я жил под впечатлением каменного мешка, железных стуков, которые казались мне зловещими, жутких нацарапанных на столе и стенах надписей былых обитателей камеры № 13, сумасшедших визгов и истерических криков, раздававшихся в верх-них и нижних камерах, щелчков глазка, не затихавших ни днем, ни ночью, безмолвия обслуги и охраны…" Так вспоминал в 1962 году писатель Александр Гервасьевич Лебеденко (1892–1975) свои впечатления от первых пяти дней пребывания в одиночной камере тюрьмы Большого Дома (здание Ленинградского управления НКВД)
В романе воссоздаются события того времени, когда, по определению великого русского поэта А.Блока, в России назревали «неслыханные перемены, невиданные мятежи». Рукой большого мастера в книге изображен путь страны к революции. В романе много картин подлинно эпического звучания: массовые солдатские митинги на фронте, запруженная восставшими рабочими Выборгская сторона, предштурмовые часы у Зимнего, Штаб революции — Смольный.На страницах «Тяжелого дивизиона» талантливо показан распад царской армии, гибель великой империи Романовых, могучая сила восставшего народа.
«Счастье — это быть с природой, видеть ее, говорить с ней», — писал Лев Толстой. Именно так понимал счастье талантливый писатель Василий Подгорнов.Где бы ни был он: на охоте или рыбалке, на пасеке или в саду, — чем бы ни занимался: агроном, сотрудник газеты, корреспондент радио и телевидения, — он не уставал изучать и любить родную русскую природу.Литературная биография Подгорнова коротка. Первые рассказы он написал в 1952 году. Первая книга его нашла своего читателя в 1964 году. Но автор не увидел ее. Он умер рано, в расцвете творческих сил.
Альберт Лиханов собрал вместе свои книги для младших и для старших, собрал вместе своих маленьких героев и героев-подростков. И пускай «День твоего рождения» живет вольно, не ведая непроницаемых переборок между классами. Пускай живет так, как ребята в одном дворе и на одной улице, все вместе.Самый младший в этой книжке - Антон из романа для детей младшего возраста «Мой генерал».Самый старший - Федор из повести «Солнечное затмение».Повесть «Музыка» для ребят младшего возраста рассказывает о далеких для сегодняшнего школьника временах, о послевоенном детстве.«Лабиринт»- мальчишечий роман о мужестве, в нем все происходит сегодня, в наше время.Рисунки Ю.
Пусть вас не удивит, что о серьёзном и опасном путешествии на плоту «Тайти Нуи» через Тихий океан вам рассказывает в этой книжке очень независимый весьма наблюдательный и не лишённый юмора кот по имени Чилито. Все полезные сведения, какие он сообщит вам, точно проверены и руководителем научной экспедиции Эриком де Бишопом, и Хайме Бустосом Мандиолой. Обо всём остальном вы сможете судить сами, прочитав эту весёлую и серьёзную повесть.
Книга известного чехословацкого писателя Йозефа Плевы «Маленький Бобеш» стала в Чехословакии одной из любимейших детских книг.В чем же притягательная сила этой книжки? Почему ее переводили и переводят во многих странах?С большой теплотой, с немалой долей юмора рассказывает Йозеф Плева о живом, любознательном мальчике Бобеше из простой трудовой семьи.Прочитайте эту книжку — она вас познакомит с жизнью чешской детворы в начале нашего века.
Короткие истории об обитателях леса. Через образы растений и животных сказки, порой напоминающие басни или притчи, представляют вполне «человеческие» ситуации; рассказывают о законах живой природы, об отношениях между человеком и природой.Для детей дошкольного, младшего и среднего школьного возраста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.