Первая министерская - [51]
Черный широкоплечий человек в полицейском мундире кричал надрывным голосом. Короткая шея, наливаясь кровью, рвала воротник.
Кто-то свистнул. В толпе еще резче взвизгнула гармошка. Кто-то крикнул: «К чертовой матери!» Завились, закружились гневные голоса, и цепь городовых из прямой линии сразу превратилась в дугу.
Исправник отступил поспешно. Драгунский офицер пальцем поманил к себе вахмистра. Прижимая шашку к бедру, вахмистр пробежал по пыльной улице и вытянулся перед офицером. Офицер, комкая перчатки, что-то тихо говорил вахмистру.
— Слушаю, ваше благородие! — отчеканил вахмистр, повернулся на каблуках и опять побежал к драгунам.
Один из драгун козырнул вахмистру и побежал в глубину улицы к коням, вскочил в седло и скрылся за углом.
Тем временем городовые пытались сомкнуться. Один из них наскочил на выбежавшего вперед в распахнутой рубахе, без шапки, без пояса парня, схватил его за грудки и с силой толкнул назад в толпу.
— Братцы, бьют! — завопил парень, — Ироды!
К городовому бросился крепкий бородатый мужик. Городовой пронзительно свистнул. Но цепь окончательно рассыпалась. Обнажив сабли, полицейские беспорядочно отступали к драгунам.
Толпа-победительница перестала стесняться. Бутылки полетели в городовых.
У ног исправника плюхнулась и расселась недопитая хрупкая четверть. Исправник вскинулся, словно его укусила змея, и бросился бежать к коляске.
Драгунский офицер с силой швырнул на мостовую окурок и высоким, дрожащим голосом скомандовал:
— К бою… товсь!
Городовые припали к стенам домов и заборам.
Исправничий кучер, очутившись между толпой и драгунами, трясущимися руками подбирал вожжи и заворачивал так круто, что одно колесо поднялось в воздух. Кони проплыли перед строем. Исправник, как будто прося, чтобы не стреляли, вытянул руку в направлении к драгунам.
Петька растерянно смотрел на исправничью коляску. Он вдруг вскочил на ноги и тоже хлестнул коня.
— Стой! — крикнул ему офицер. — Стой, сволочь!
Петька не видел, что к нему бегут из толпы.
Камни полетели в драгун из-за Петькиного гнедыша. Клинок кавалерийской сабли блеснул в солнечном свете. Офицер прохрипел что-то невнятное. Выстрелы хлестнули воздух.
— Выметайтесь, выметайтесь, ребята! Пошла писать губерния! — сказал садовник и упал в сад мешком, на каблуки.
Гимназисты с погремушками вместо сердец один за другим прыгали на мягкую землю наумовского сада.
Только Андрей задержался на заборе. Рискуя выпасть на улицу, он тянулся вперед и кричал:
— Петька, осторожно! Петька!..
Но Петька забыл обо всем на свете: о драгунах, об исправничьем кучере, об Андрее. Ломая оглобли, медленно оседал перед ним его верный кормилец и друг, худой и костлявый гнедыш Ванька…
Камни и стекла загрохотали по забору, по кирпичной стене. Толпа, перекрывая гармонь, выкрикивала гневную ругань, бросала ядреные слова по адресу полицейских, офицера и солдат.
Когда гимназисты опять пробегали пустыми комнатами полуподвала, на улице трещали новые залпы, на этот раз стройные, упорные, настойчивые, словно большие бичи в чудовищной руке рассекали воздух.
В окна читальни было видно, как неслись мимо, мелькали, заплетались сотни ног. Все в одну сторону, куда-то туда, на соседние улицы, от выстрелов, от хлопающих, кусающих бичей. Вот чьи-то ноги взлетели на носки… остановились… Синяя куртка заполнила просвет окна. Тонкая темная струйка побежала по стеклу.
Так перед дождем падает на окно и быстро мчится книзу первая тяжелая капля…
— Что делается, что делается! — давил пальцами виски Иннокентий Порфирьевич. — Какой ужас!
— А где же партия правового порядка? — спросил его Андрей, у которого зуб на зуб не попадал.
Старик посмотрел на Андрея удивленным, долгим взглядом.
— Вот видите — порядки?.. Люди убитые по улицам валяются!.. — Он горестно взмахнул рукой.
Старик забыл, что перед ним всего лишь пятиклассник…
На перекрестке было пустынно и тихо. И толпа, и драгуны, и полицейские ушли на другие улицы. На тротуарах валялись битые бутылки, кирпичи и булыжники. В заборах образовались щели. В домах бумагой и фанерой заделывали разбитые, простреленные стекла. Палисадники были повалены и поломаны. На самом углу молодое деревцо легло зеленой щекой в пыль, и белое мясо ствола обнажилось из-под липкой кожуры на сломе.
Петька недвижным столбиком поднимался над серыми песками улицы. Кто-то сердобольный отпряг гнедыша, коляску подтащил к забору и перебросил оглобли через тротуар на частокол. Сбруя была взвалена на сиденье…
Гнедыш, вытянув шею, глубоко залег в пыль, черную у оскаленных желтых зубов. Мухи уже кружились над мертвой головой густыми роями.
Редкие прохожие останавливались перед Петькой, пытались с ним заговорить и, не получив ответа, уходили.
Курчавый студент в измятой ветхой фуражке и сатиновой черной рубахе остановился тоже.
Он долго молча оглядывал коня, сбрую и бричку. Зашел с другой стороны, заглянул в мутные глаза подстреленной лошади и опять подошел к Петьке.
— С этой стороны пуля, — сказал он сам себе громко. — Значит, драгуны.
Петька смотрел в уличную пыль.
— Отец жив? — спросил студент.
Петька не сразу тихо мотнул головой. Это было близко от его мыслей.
Много ярких, впечатляющих романов и повестей написано о первых днях Октябрьской революции. Темой замечательных произведений стали годы гражданской войны. Писатель показывает восемнадцатый год, когда по всему простору бывшей царской России шла то открытая, то приглушенная борьба двух начал, которая, в конце концов, вылилась в гражданскую войну.Еще ничего не слышно о Юдениче и Деникине. Еще не начал свой кровавый поход Колчак. Еще только по окраинам идут первые схватки белых с красными. Но все накалено, все пропитано ненавистью.
В повести «Первая министерская» писатель вспоминает дореволюционные годы, отрочество и юность того поколения, лучшие представители которого в 1917 году (а иные и до того) связали свою судьбу с судьбой трудового народа, с Октябрьской революцией. Убедительно и достоверно даны юноши, только еще начинающие понимать, что так жить нельзя, вступающие в первые столкновения с властями.
Александр Гервасьевич Лебеденко вошел в литературу в двадцатые годы. Читатели знали его тогда главным образом как публициста, часто выступающего на страницах ленинградских газет и журнала «Вокруг света» по вопросам международной политики. Юным читателям он был известен по книжкам, в которых увлекательно рассказывал о своих зарубежных путешествиях.Как корреспондент «Ленинградской правды» Лебеденко совершил плавание на корабле «Франц Меринг» вокруг Европы. Участвовал в беспримерном для тех лет перелете по маршруту Москва — Монголия — Пекин.
Из предисловия: В его очерках и рассказах, появившихся во второй половине двадцатых годов, он писал не о войне и революционных событиях, а о своих путешествиях: в 1924 году Лебеденко объехал вокруг Европы на пароходе «Франц Меринг», в 1925 году участвовал в знаменитом перелете Москва — Пекин, в 1926 году летал на дирижабле «Норвегия» из Ленинграда на Шпицберген. Что говорить! Читать описания этих путешествий было очень интересно; чувствовалось, что автор очерков — большевик, талантливый человек, но все же главное — то, что составляло суть жизненного опыта Лебеденко, — оставалось еще не рассказанным.
"Я жил под впечатлением каменного мешка, железных стуков, которые казались мне зловещими, жутких нацарапанных на столе и стенах надписей былых обитателей камеры № 13, сумасшедших визгов и истерических криков, раздававшихся в верх-них и нижних камерах, щелчков глазка, не затихавших ни днем, ни ночью, безмолвия обслуги и охраны…" Так вспоминал в 1962 году писатель Александр Гервасьевич Лебеденко (1892–1975) свои впечатления от первых пяти дней пребывания в одиночной камере тюрьмы Большого Дома (здание Ленинградского управления НКВД)
В романе воссоздаются события того времени, когда, по определению великого русского поэта А.Блока, в России назревали «неслыханные перемены, невиданные мятежи». Рукой большого мастера в книге изображен путь страны к революции. В романе много картин подлинно эпического звучания: массовые солдатские митинги на фронте, запруженная восставшими рабочими Выборгская сторона, предштурмовые часы у Зимнего, Штаб революции — Смольный.На страницах «Тяжелого дивизиона» талантливо показан распад царской армии, гибель великой империи Романовых, могучая сила восставшего народа.
Из глубины веков дошла к нам легенда о чудотворце и пророке Моисее. Это мифическое сказание о вожде, вознесенном библейской историей на пьедестал святости, издавна привлекает художников, писателей, композиторов, скульпторов разных времен и народов. К числу интересных, талантливых толкований библейского сюжета относится и повесть «Авирон». Для старшего школьного возраста.
Волчья лощина — живописный овраг, увитый плющом, с множеством цветов на дне. Через Волчью лощину Аннабель и её братья каждый день ходят в школу. Неподалёку живёт покалеченный войной безобидный бродяга Тоби. Он — друг Аннабель, благодаря ему девочка получает первые уроки доброты и сострадания. В Волчьей лощине Аннабель впервые сталкивается со школьной верзилой Бетти Гленгарри. В Бетти нет ничего хорошего, одна только злоба. Из-за неё Аннабель узнаёт, что такое страх и что зло бывает безнаказанным. Бетти заражает своей ненавистью всех в Волчьей лощине.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть о драматических событиях, связанных с борьбой народа манси за Советскую власть.
Лакский писатель Абачара Гусейнаев хорошо знает повадки животных и занимательно рассказывает о них. Перед читателем открывается целый мир, многообразный, интересный. Имя ему - живая природа.
«В джунглях Юга» — это приключенческая повесть известного вьетнамского писателя, посвященная начальному периоду войны I Сопротивления (1946–1954 гг.). Герой повести мальчик Ан потерял во время эвакуации из города своих родителей. Разыскивая их, он плывет по многочисленным каналам и рекам в джунглях Южного Вьетнама. На своем пути Ан встречает прекрасных людей — охотников, рыбаков, звероловов, — истинных патриотов своей родины. Вместе с ними он вступает в партизанский отряд, чтобы дать отпор врагу. Увлекательный сюжет повести сочетается с органично вплетенным в повествование познавательным материалом о своеобразном быте и природе Южного Вьетнама.