Первая Ленская - [7]

— Здорово, здорово… Хорошо летит, долго летит, — выражают они свое удовольствие на своеобразном русском языке.

На этот раз с ними несколько женщин и дети. В привязанной лодке видны головы двух крупных ездовых собак.

— В интеграл рыбу сдавал, — объясняют они свое присутствие. — Товар в лавке брал, живем хорошо…

Видно, что теперь они живут неплохо. Советская власть возродила это угасавшее племя. Обложенные ранее тяжелым налогом, теснимые царскими чиновниками и кулаками, они старались уйти как можно дальше от встреч с начальством. Находясь в вечном долгу у спекулянтов и торговцев, спаиваемые водкой, они потеряли всякую надежду на лучшую жизнь.

Памятная книжка Енисейской губернии за 1889 год так рисовала их положение: «Караконско-остяцкая орда сидит у запоров речек в ямах или в убогих чумах, почти голая и нередко голодная, питаясь только рыбой. Нередко в этой орде бывают случаи людоедства. Значительная часть остяцкого Байхинского рода, проживая в плохих чумах, представляет жалких нищих, пропитывающихся милостыней».

Это никого не беспокоило.

«В чем дело? Низшая раса! Она вымирает, это естественно…»— таково было мнение представителей «высшей» расы, создававших себе богатства самой дикой эксплоата-цией народов Севера.

Теперь не то! Социалистическая революция показала и племени кето путь к новой жизни.

— Однако мы скоро поедем. Полетит аэроплан, и поедем,— торопятся они.

У них несложный, но чрезвычайно приспособленный к обстановке «мотор». Это — две собаки, которые сейчас спят в лодке. Нагруженную лодку они свободно тянут против течения, умело обегая крупные камни и переплывая встречные ручьи. Мы поднимаемся на приподнятый берег, в самую деревушку. Местоположение прекрасное. Редко можно найти на Севере такой красивый и привлекательный вид. Деревушка стоит на мысу, образованном слиянием рек Подкамешюй Тунгуски и Енисея. Позади и напротив ее раскинулись красивые таежные леса. На открытых пространствах растет хороший травяной покров, откуда глядят разнообразные цветы Севера.

Летом здесь солнце светит довольно часто. При его сиянии особенно красиво сочетание зеленых красок берега с темной окраской воды.

Сама деревушка красотой не блещет. Здесь типичные сибирские постройки. Кое-как срублены стены. На постройку приличных крыш уже нехватило терпения. В некоторых домах они односкатные, в других же хотя и двухскатные, но в большинстве случаев производят впечатление сделанных наспех, со многими недоделками. О хороших, хозяйственных постройках и говорить не приходится. Местный скот волей-неволей должен «привыкать» к суровому климату.

Кажется, что пришли сюда первые поселенцы, наскоро сбили себе временные постройки и заторопились куда-то дальше, на другую работу, чтобы потом закончить постройку, но так ее и не закончили. Потомки же их чувствовали себя вполне удовлетворенными доставшимися им в наследство «архитектурными» сооружениями.

Здесь нет и следа построек, напоминающих собой постройки Кировского (б. Вятского), Вологодского или Архангельского районов. Внимание останавливается только на домах фактории Союзпушнины, радиостанции и школы. Прилично выглядит старый дом кузнеца.

Чистота в деревеньке относительная. В хорошую погоду это скрадывается. В дождливую же осеннюю или весеннюю пору грязь здесь отчаянная. Основное занятие жителей — охота и рыболовство. Но довольно много и окота — лошадей и коров. Мы идем «налаживать» чай к своему старому знакомому — заведующему факторией Комелягину. В просторных, светлых комнатах фактории чисто и уютно. По-северному, с непритворным радушием, встречают он и его жена нежданых гостей, хотя конечно ничего, кроме излишних хлопот, мы не приносим.

— Ну, вот, так мы и знали. Опять на Север потянуло. Не надоело еще? — встречает нас хозяин дома. — А мы давно уже посматриваем… Пора, пора… Скоро Карская…

На столе удивительно быстро появляется самовар, вслед за ним прекрасная рыба северных рек — жареная нельма. У нас есть свое угощение, для северных жителей очень желанное. Мы предусмотрительно закупили в Красноярске небольшое количество свежих огурцов и помидоров.

— Ну, скоро вы нас этим удивлять перестанете, — подает реплику один из членов семейства.

— А что, ждете парохода с таким же грузом?

— У нас свои овощи будут не хуже красноярских… Оказывается, здесь уже организовался крепкий колхоз, и люди, занимаясь охотой и рыболовством, провели также и пробный посев. На поле в два-три гектара засеяны ячмень, лен, картофель, капуста, огурцы, брюква и т. д.

Несмотря на сравнительно холодное время, все это дало прекрасные всходы и прекрасно росло.

— Осенью приедете, угощать будет чем, — уверенно подтверждает Комелягин. — Да и вообще здесь развернуться можно…

Это совершенно справедливо. Здесь есть над чем поработать. В настоящее время около самой деревни геологическая партия Глав сев мор пути ведет разведку на каменный уголь. На другой стороне реки, в 8 километрах от устья, ясно виден выход другого угольного пласта. Там же обнаружены залежи прекрасной огнеупорной глины. Выше, на притоке Тунгуски, есть гипс, магнетиты и исландский шпат. Уголь молодой. Его теплотворная способность не выше 5 000, но все же его можно будет использовать для Енисейского пароходства, которое до сих пор пользуется дровами или везет с собою баржи с углем Черемховского бассейна.