Первая леди города, или Между двух берегов - [8]

– Женька, едем в «Бэлль», – велела она, садясь в джип и откидываясь на спинку сиденья.

– Зачем? – удивился телохранитель.

– Будем менять внешность.

– Это зачем еще? – подозрительно покосился в ее сторону Женька, ожидая, как обычно, подвоха.

– Я еду на Кипр, но мне надо, чтобы эти козлы меня не узнали. И тебя, кстати, тоже.

– Ты мне предлагаешь волосы выкрасить, как петуху последнему? – возмутился он до глубины души.

– Фантазии у тебя нет, Хохол! Мы тебя наголо побреем и отрастим бородку с усами.

– Точно, за петуха начнут принимать! Ты совсем берега потеряла, Маринка! Мне в падлу в таком виде на люди!

– Не ори, а? – попросила Марина. – Это ненадолго, приедем – сбреешь. Может, еще самому понравится.

Ее идея была ему отвратительна, Коваль прекрасно видела, но была непреклонна, и Хохол с ворчанием согласился.

Девчонки в салоне встретили хозяйку радостно – она не приезжала к ним целых три месяца, было просто не до того, некогда тратить время на поездки за красотой, да и стимула тоже не было.

– Марина Викторовна, как можно так себя запускать? – ругалась парикмахерша Олеся, разглядывая Маринины волосы. – Какого вы цвета, скажите, пожалуйста, а то не разберу уже?

– Леся, крась в черный, не думай. И наращивать тоже будем, насколько возможно.

– Да я-то могу хоть в пол, только как ходить будете?

– Давай подлиннее, и цвет поярче, чтоб глаза рвало! – приказала Коваль, приготовившись к утомительному и долговременному процессу.

Через несколько часов узнать ее не смог бы и Хохол – рваная челка и иссиня-черные волосы, нарощенные до середины спины, сделали лицо еще более бледным.

– Линзы зеленые поставьте, – посоветовала Олеся из-за плеча. – Эффект будет сногсшибательный!

– Где там мой нянь, пусть оценит, – потянулась Марина и вздрогнула, увидев в зеркале за своей спиной обритую наголо голову Хохла. «Мать моя, ну и морда у него!»

– Не нравится? – усмехнулся он, проведя рукой по бритому затылку. – Отвык я от таких причесонов, самому дико – как на зону еду!

– Да-а! – протянула она. – Но бороду все равно отрастим, хоть немного цивилизованнее выглядеть будешь. Может быть.

Он захохотал, выдергивая Коваль из кресла и подкидывая вверх:

– Красотка моя! Ништяк девки сработали – не узнал бы, если бы рядом не сидел!

– Пусти меня, все испортишь! – отбивалась она, болтая ногами в черных замшевых сапогах без каблуков.

– Нет! – бросив Олесе и стригшей его самого Наталье по сто баксов, он вынес хозяйку к машине, прихватив с вешалки шубу. – Поехали, в кабаке посидим? – предложил он, и Марина согласилась – до вечера оставалось не так много времени, да и голова почти прошла.

– Пить только не давай мне, – попросила она, уже не надеясь на собственную силу воли и сознательность.

– Тебе не дашь, пожалуй! – усмехнулся Хохол. – Ты совсем берегов не видишь в последнее время, пьешь, как синячка какая! И все равно я от тебя балдею, моя киска… – Это было сказано шепотом на ухо и сопровождалось легким укусом за мочку уха.

– Не зарывайся! – строго сказала Коваль, щелкнув его по носу. – Мы не дома. В «Шар» не хочу, поехали в «Латину». – Предложение возникло само собой и поддержано было с неохотой – Хохол дико ревновал ее к Карлосу, который по-прежнему работал в клубе, ставил шоу. Правда, Марина давно его не видела – после ранения в позвоночник желание танцевать исчезло…

– Больше некуда?

– Я ж не танцую теперь. Между прочим, Егор меня к нему не ревновал.

– А я буду! Моя женщина останется только моей, делить не стану!

– Ты не попутал? Я – не твоя женщина, – отрезала она, помрачнев.

– Прости…

Он отвернулся в сторону, вынул сигареты, закурил, выпуская дым и щурясь. Коваль молчала – ей не нравилось то, что он сказал, никто на всем свете не имел прав на нее. Только Малыш. Хохол тоже понял, что хватил через край, выбросил окурок в окно и притянул Марину к себе, заглядывая виновато в глаза:

– Ну, прости дурака, не буду больше. Я знаю, о чем ты думаешь, вернее – о ком. Даже мертвый, он не выпускает тебя из своих рук, чертов собственник…

– Не сметь! Не сметь никогда, слышишь, никогда не сметь говорить о Егоре вообще хоть что-то! – заорала она, выдираясь из его рук. – Ведь я просила тебя!

– Да не ори ты! – разозлился Хохол, прищурив глазищи. – Молись на своего Малыша, надо же – святой нашелся! Гулял от тебя направо и налево, а ты…

Забыв, что перед ней не Серега Розан, Коваль размахнулась и врезала ему кулаком в нос – и тут же оказалась подмятой под сильное и тяжелое тело:

– Спятила, женщина? А если в ответку получишь?

– Попробуй! – Она смотрела на него враждебно, стараясь выбраться или руки освободить, но это было просто невозможно – сто десять килограммов как-никак… – Пусти!

– Нет. Поцелуй меня.

– Пошел ты! – рявкнула Марина, потеряв всякий рассудок, и Хохол, усмехнувшись, произнес:

– Ну, тогда я сам, – и закрыл ее рот своим.

Она от злости укусила его за губу, так сильно, что почувствовала вкус крови, но это не остановило Хохла, он продолжал целовать ее, не обращая внимания на ее попытки выбраться. Пришлось расслабиться и начать получать удовольствие…

– Вот и нормально, сразу бы так, – удовлетворенно проговорил он, отрываясь от губ и расстегивая шубу. – А то сопротивляется она…