Первая красотка в городе - [18]

— видишь, он идень-тифицирует себя с НЕУДАЧНИКАМИ. от этого ему кайфово. он готовится проиграть, а мы ему поможем. его прикололи по этому дерьму душевному, а мы через это их за жопы-то и держим. души — нет. это все наёбка. и героев никаких нет. и это — сплошная наёбка. да и победителей не бывает — одна наёбка и лошажье говно. нет ни святых, ни гениев — наёбка и детские сказки, только чтоб игра не заканчивалась, каждый в ней держится изо всех сил, чтобы повезло, — если может. а все остальное — говно на палке.

— ладно, ладно, я уже врубился в твоих неудачников! а как же Кастро? на последнем фото выглядел довольно упитанным.

— он держится, потому что США и Россия решили оставить его посередке. но предположим, они на самом деле выложат карты на стол? куда ему тогда приткнуться? мужик, да у него фишек не хватит, чтобы прорваться даже в ветхий египетский бордель.

— идите вы на хуй, ребята! мне нравятся те, кто мне нравится! — сказал Барни Андерсон.

— Барни, когда человек постарел, запутался в силках, оголодал, утомился, он хуй сосать будет, сиську лизать, говно жрать, лишь бы остаться в живых; либо так, либо в петлю, человечеству чего-то не хватает, мужик. гнилая это толпа… поэтому мы все изменим, мужик. вот в чем номер. если уж мы до Луны добрались, из ночной вазы говно точно вычистим. мы просто не за то цеплялись… ты болен, парниша. и в талии жирноват. и лысеешь. Дэн, приведи его в форму.

Дэнфорт забрал Барни Андерсона и прозвонил, и прокрутил, и с воплями продавил его через моталку три раза, а затем притащил обратно.

— Барни? — спросил Бэгли.

— да, сэр!

— кто твои герои?

— Джордж Вашингтон, Боб Хоуп[9], Мэй Уэст[10], Ричард Никсон, кости Кларка Гейбла и все эти славные люди, которых я видел в Диснейленде. Джо Луис[11], Дайна Шор[12], Фрэнк Синатра, Малыш Рут[13], Зеленые Береты, черт возьми, да вся Армия и Военно-Морской Флот Соединенных Штатов, а особенно — Корпус Морской Пехоты, и даже Министерство Финансов, ЦРУ, ФБР, «Юнайтед Фрут», Дорожная Патрульно-Постовая Служба, весь хренов Департамент Полиции Лос-Анджелеса и лягаши Окружного Участка в придачу. причем я не имею в виду «лягаши», я хотел сказать «полицейские». а еще Марлен Дитрих с таким разрезом сбоку платья, ей уже, наверное, под 70? — когда она танцевала в Лас-Вегасе, член у меня так вырос, что за чудесная женщина. хорошая американская жизнь и хорошие американские деньги могут навечно сохранить нас молодыми, разве нет?

— Дэн?

— чего, Бэг?

— этот совсем готов! чувств у меня осталось не так много, но даже меня от него уже тошнит. пускай подписывает свой контрактик, и отправляй его на хер. им он по душе придется. господи, и чего только человек не сделает, чтоб остаться в живых? иногда я свою работу даже ненавижу. это ведь плохо, разве нет, Дэн?

— ну дак, Бэг. а как только я отправлю этого олуха восвояси, у меня для тебя есть одна маленькая штучка — чуток старого доброго тоника.

— ах, чудно, чудно… и что это?

— четверть оборотика через моталку.

— ЧЕГО?

— о, прекрасно лечит тоску или несвоевременные мысли. ну, типа такого.

— а подействует?

— лучше аспирина.

— ладно, убирай этого болвана.

Барни Андерсона отправили вниз по лестнице. Бэгли встал и подошел к ближайшему барабану.

— эти старушенции — Уэст и Дитрих — по-прежнему засвечивают сиськи и ноги, черт, да в этом никакого смысла нет, они это делали, еще когда мне было 6 лет. отчего у них так получается?

— ни от чего, подтяжки, корсеты, пудра, прожектора, фальшивые накладки, набивки, подкладки, солома, навоз, в общем. от них и твоя бабушка будет выглядеть на 16 лет.

— моя бабушка умерла.

— и все равно у теток получается.

— да, да, ты, наверное, прав. — Бэгли пошел к моталке. — только четверть оборота. тебе можно доверять?

— ты ведь мой партнер, правда, Бэг?

— конечно, Дэн.

— мы сколько с тобой вместе дела ведем?

— 25 лет.

— поэтому — ладно, когда я говорю ЧЕТВЕРТЬ ОБОРОТА, я и имею в виду ЧЕТВЕРТЬ ОБОРОТА.

— чего делать надо?

— просунь руки между барабанов, это как в стиральной машине.

— вон туда?

— ага. поехали! ууу-ии!

— эй, мужик, не забудь — четверть оборота.

— конечно, Бэг, ты что — не доверяешь мне?

— теперь придется.

— знаешь, а я ведь твою жену втихаря ёб.

— ах ты гнида! да я тебя убью!

Дэнфорт оставил машину крутиться, сел за стол Бэгли, закурил, помычал себе под нос песенку: «о, счастливый я, жизнь роскошная моя, и карманы рвутся от мечтаний… хоть пуст мой кошелек, но я — почти что бог, и карманы рвутся от мечтаний…»[14]

потом встал и подошел к машине с Бэгли.

— ты же сказал четверть оборота, — произнес Бэгли. — а уже полтора.

— ты что, не доверяешь мне?

— почему-то больше, чем обычно.

— и все равно я твою жену втихаря ёб.

— да это, я думаю, ничего. устал я сам ее ебать. любой мужик собственную жену ебать устанет.

— но я хочу, чтобы ты сам захотел, чтобы я твою жену ебал.

— да мне все равно, только прямо не знаю, хочу ли я этого.

— вернусь минут через 5.

Дэнфорт снова отошел, уселся в хозяйское кресло на колесиках, забросил ноги на стол и стал ждать, ему нравилось петь, вот он и пел песенки: «для меня ничего — это много, я — богач, наслаждаюсь ничем, у меня есть звезды и солнце, и моря под покровом ночей…»