Первая красавица - [51]

Входит  И г о р ь, навстречу ему  Ю л я.

И г о р ь. Пошла такая неразбериха, ничего невозможно понять. Мне уже начинает казаться, что я сам подсунул эти шпаргалки.

Ю л я. Почему? Что-нибудь еще произошло?

И г о р ь. Конечно, произошло. Я теперь должен обвинять Машу.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Ишь чего надумал.

И г о р ь. Она сама потребовала, чтобы я доложил директору, будто шпаргалки были ее.

Ю л я. Это неправда. Я знаю, это она из-за меня сказала.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. На какого человека тень бросают! И кто только всю эту канитель закрутил, набаламутил столько! С чего оно, проклятое, началось?

Ю л я. С вас началось, как с книгой пришли.

И г о р ь. Теперь за Машу примутся. Я, правда, директору еще не сказал, да, может, она сама уже ходила.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Сама! Ты смотри, до чего довели!.. А кто этому поверит? Да знаете ли вы, что она за человек, разве она способна сплутовать? Эх, мать честная! (Подбегает к плакату, показывает.) Вон она кто! Просила меня не говорить, да уж, раз до скандала дошло, видно, придется… Мария Петрова! Вот ее звание-то где настоящее. Про ее благородство, может, в газетах прописано, а вы ее грязью…

Быстро входит  О л е г, раскинув руки, падает на стол.

О л е г. Ох и новости я вам принес, глаза вытаращите. Слушайте, что произошло. Юле больше ничего не грозит. Это во-первых. Маша тоже ни при чем. Найден подлинный виновник происшествия. Небезызвестная вам Ирина забирает в канцелярии документы. Ну как?

И г о р ь. Но ты послушай, что сказал наш уважаемый Афанасий Петрович, диву даешься. Маша-то вроде не Маша. Нет, даже подумать невозможно.

О л е г. Подожди, подожди. Ты недооцениваешь старика. Он ведь в институте все знает. Что такое он изрек?

Ю л я. Он утверждает, что Маша — это Мария Петрова.

О л е г. Какая? Та самая?

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Натурально. Просила не говорить. Да уж коли так пошло…

О л е г. Ну, это уже что-то чересчур хватили… А откуда известно?

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Письмо видел. Кустанай, «Золотой колос». Да вот и сегодня пришло, отдать не успел. (Бежит в гардеробную, выносит письмо.)

О л е г (смотрит на конверт). Невероятно.

А ф а н а с и й  П е т р о в и ч. Врать не стану. (Уходит.)

Ю л я. И я ведь не знала. Она теперь в дорогу собирается. В институт-то не приняли, уже и документы взяла.

О л е г. Как взяла?! Да кого же у нас тогда принимают?

И г о р ь. Они там, видно, тоже не знали.

О л е г. А ты что стоишь? Общественность называется. Хоть бы раз в жизни инициативу проявил. Неудачник!

И г о р ь (спохватившись). Да, да, конечно, я сейчас… Я им объясню. (Срывается с места, убегает.)

С вещами в руках входит  М а ш а.

Пауза.

О л е г. Маша! Это верно? Мы только сейчас узнали, кто вы такая.

М а ш а (с укоризной). Эх, Афанасий Петрович, Афанасий Петрович!

О л е г. Подумать только: все о ней знают, к ней готовятся ехать — и никому в голову не приходит, что она тут, в общежитии живет.

М а ш а. Не хотела я говорить. Хвастать-то нечем. В институт не приняли, знания слабоваты. Я давно, еще до того, как списки вывесили, поняла, что по конкурсу не пройду.

О л е г. Этот вопрос могут пересмотреть.

М а ш а. Кто его пересматривать станет? Юля лучше меня выдержала, да тоже не взяли. (Юле.) Как решила — поедешь со мной в совхоз? Там организуем группу, будем заниматься, а зимой поступим на заочное. Главное ведь не то, что в институт не попали, главное, чтоб людьми настоящими стать.

Ю л я. Я согласна, Маша, я поеду.

М а ш а. Вот и хорошо. Вещей-то у тебя, кажется, особых нет?

Ю л я. Чемоданчик и немножко тут…

Не давая ей договорить, появляется  М у м а, несущий огромный ящик, заставленный банками с цветами. Следом, с чемоданом и сумками в руках понуро бредет  И я.

М а ш а (Юле). С ума сошла! Как ты их повезешь?

Ю л я (умоляющим голосом). Цветочки же… Мумочка, спасибо вам, ставьте сюда на стол.

О л е г (Ие). Приезжайте к нам на будущий год поступать.

И я. Нет уж, лучше мы в фармацевтический. Зимой на химию подналяжем. Верно, Мума?

М у м а. А мне все равно. (Юле.) Та-ам вас ребята какие-то спрашивали.

Ю л я. Они со мной вместе сдавали, тоже не попали. Маша, я им сказала, что в совхозе организуется группа и мы зимой будем поступать на заочное. Так они просят — нельзя ли и им поехать?

И я. Ой, их там много что-то.

М а ш а. А ребята-то хорошие?

Ю л я. Очень. Честное слово.

М а ш а. Что ж, пусть едут. Работы хватит. Нам веселее будет.

Ю л я. Я так и думала. Я уже им сказала, что ты, наверное, согласишься.

М у м а (неожиданно выходит вперед). Я-а поеду. М-можно?

О л е г. Вот это номер!

И я. Слушайте, он, наверное пьяный! Он опять в кафе был. Не выдумывай глупостей. Тебя дома ждут. Ты же телеграмму дал.

М у м а. Н-не важно…

Ю л я. Подожди. Может, действительно, он попробует?

О л е г. Вот уж, прямо скажем, подарок молодым хозяйкам и совхозникам.

Ю л я. А что? Болтаться при родителях? В совхозе хоть шофером станет. Маша, ты как думаешь? Пусть человек что-нибудь увидит. И ему помочь надо. Не чумной ведь.

М а ш а. Разве я могу что сказать? Его дело.

М у м а (Ие). П-поедем, а?

И я. Что я, дура?

М а ш а. Да, у нас встают рано.