Первая красавица - [19]

Д у б ц о в (потирая руки). Так. Весьма любопытно.

За окном усиливается шум улицы, слышны гудки автомашин, сирена «скорой помощи».

Б а з и с о в. Ничего любопытного, Поликарп Иванович, я здесь не вижу. (Кричит.) Да закройте же в конце концов окно!

Вероника закрывает окно.

Это безответственность. Я, как нянька, должен следить за каждым шагом тех, с кем я работаю. (Стекольникову.) Что мог говорить Кашинцев? О чем я мог у него узнать, когда человек у вас на строительстве после аварии потерял память. А теперь вот еще, извольте радоваться, появился какой-то неизвестный проект.

С т е к о л ь н и к о в. Простите, о какой аварии вы говорите?

Б а з и с о в. Что значит о какой?

Г у р ь е в а. О которой вы только что рассказывали.

С т е к о л ь н и к о в. Да, но ведь Бориса Николаевича в машине тогда не было.

З и н а. Как не было?! (В отчаянии.) Этого не может быть!

С т е к о л ь н и к о в. Я сам вел машину и уж наверное помню, кто в ней сидел.

Пауза. Все вскакивают с мест.

Э л л а. Это ужасно.

Б а з и с о в. Какой шантаж! Он разыгрывал перед нами непристойную комедию.

Г у р ь е в а. Подождите, надо выяснить. Может быть, здесь какая-то ошибка, мистификация.

Б а з и с о в. Какая ошибка! Валял дурака — и устраивал свои дела.

В е р о н и к а. Я знаю, теперь он прячется. Он боится прийти.

Б а з и с о в. Не спрячетесь от меня, товарищ Кашинцев, не поможет. Будете за все отвечать.

Поднимается шум. Элла отводит в сторону Зину, что-то ей говорит. Спорят между собой Лунц, Гурьева, Снетков. Вбегает  М е ч е т и н.

М е ч е т и н (взволнованно). Послушайте! Что происходит? Что вы тут кричите? Кашинцев, Кашинцев! Вы знаете, что с Борисом Николаевичем несчастье случилось?

Г о л о с а:

— Где?

— Когда?

— Какое?

М е ч е т и н. Только что. На углу Садовой самосвал врезался в такси. Подробностей не знаю. Я увидел Кашинцева, когда он уже сидел в машине «скорой помощи».

Г у р ь е в а. Боже мой! Какой ужас!

М е ч е т и н (Гурьевой). Представляете? А я только начал находить с ним контакт.

С н е т к о в. Куда, в какую больницу его повезли?

М е ч е т и н. Не знаю. Стояла толпа. Я не мог пробиться.

Л у н ц. Надо сейчас же позвонить в справочную «Скорой помощи».

З и н а. Да-да.

Вместе с Вероникой бросается к телефону.

Э л л а. Он переключен.

Втроем они бегут в кабинет. Пауза.

Д у б ц о в. Экая неприятность. Прямо не знаешь, что и сказать.

Б а з и с о в. Вот везение у человека. Придумал одну аварию, а угодил в другую.

Г у р ь е в а. Какая трагическая фатальность.

С т е к о л ь н и к о в. Может быть, все еще обойдется?

Т а т ь я н а  А н д р е е в н а. Конечно. Борис Николаевич ведь очень мужественный.

Входят  Э л л а,  В е р о н и к а  и  З и н а.

З и н а. Справочная говорит, что в больницы он не поступал.

Г у р ь е в а. Значит, его повезли прямо в морг?

Б а з и с о в. Еще не легче. Сидячих в морг не возят. Его же видели сидящим. Начинаются страсти-мордасти.

Т а т ь я н а  А н д р е е в н а. Надо как следует справиться в больницах.

Б а з и с о в. Справимся. (Смотрит на Стекольникова и Дубцова.) Что ж, товарищи, произошел очень прискорбный случай. Но я считаю, что мы не можем бросить все наши дела. Поликарп Иванович сейчас уезжает в Москву. Мы не имеем права нести ответственность за работу, которая неизвестно кем сделана и даже еще не закончена. Надо считать, что ее нет. А у нас есть государственные сроки, нам не позволят их нарушать. Как вы думаете, Поликарп Иванович?

Д у б ц о в (не зная, что ответить). Да, пожалуй…

Б а з и с о в. Поэтому товарищ Стекольников получит проект, разработанный нашей мастерской, и мы быстро внесем в него необходимые коррективы.

С т е к о л ь н и к о в. Но ведь та работа значительно лучше в своей основе.

Б а з и с о в. Дорогой Кирилл Федорович! Зачем попусту тратить время? Нет у нас здесь ничего другого. Раз мы не знаем этого проекта, значит его нет.

Снетков, Гурьева, Лунц переглянулись, идут и берут футляры с музыкальными инструментами.

С н е т к о в. Нет, есть.

Музыкальное трио выходит вперед.

Л у н ц. Проект закончен и уже разработан. Вот!

Все трое как по команде открывают футляры. Там нет музыкальных инструментов. В футлярах свернутые рулоны ватмана, чертежные принадлежности, а в контрабасе даже рейсшина и кофейник.

Д у б ц о в (весело). Вот какой у нас концерт! Неожиданный вечер камерной музыки, а?

Б а з и с о в. Да, я вижу, Бах — Бузони, по инициативе месткома. Хороши репетиции, нечего сказать. (Дубцову.) Теперь вы поняли, что затеял Кашинцев? Он во что бы то ни стало решил протащить свое детище. Держал в тайне. Подпольно разрабатывал. Ай да Борис Николаевич! Кто бы мог подумать!

Г у р ь е в а. Это не его проект.

Б а з и с о в. Ну, еще не лучше! Не морочьте мне голову.

Л у н ц. А мы вам говорим, что не его.

Б а з и с о в. Так чей же он тогда? Конспирации устраивать будете?

Т а т ь я н а  А н д р е е в н а (выходит вперед). Это мой проект. (Бросив вызывающий взгляд на Базисова, уходит из мастерской.)

Пауза.

Раздается звонок телефона. Элла снимает трубку.

Э л л а. Слушаю. Да. (Оборачивается к присутствующим.) Товарищей Дубцова и Стекольникова вызывает Москва. Будет говорить министр.