Первая книга мечей - [10]

— Показывай.

Парень все еще прятался за отцовской спиной, прижимая сверток с мечом к груди. Услышав приказ, он испуганно покосился на отца и, видимо прочитав в его глазах согласие, стал торопливо распутывать тончайшее небеленое полотно, все еще держась от опасных гостей на расстоянии, как будто решил показать им меч только издалека.

Последние витки полотна спали.

Сенешаль пристально взглянул на меч, и пальцы все еще простертой ладони судорожно сжались:

— Давай его сюда!

То, что случилось в следующий момент, будет преследовать Марка в ночных кошмарах до конца жизни. И каждый раз в конце сна он будет понимать, что это был последний день его детства. И каждый раз будет заново удивляться: откуда вдруг воздух наполнился пением стрел?

Староста Кирил вдруг начал плавно оседать на землю — из его груди торчала оперенная стрела. Один из стражей повалился ничком, успев лишь до половины вытащить из ножен сразу ставший ему совершенно не нужным меч — из его спины торчало несколько стрел. Второго стража смерть поразила в горло — он только и успел что поднять копье, а на землю оно упало уже само. И почти одновременно взметнулись полы синей рясы колдуна — хлопнули, как отвязавшийся тент, и опали. Единственный уцелевший выхватил меч и прижался спиной к стене — лицо сенешаля побелело как мел.

А из зарослей, скрывавших берег Элдона, летели все новые и новые стрелы. Кусты были прекрасным прикрытием для стрелков. А затем нападающие разом выскочили и, прячась между ближайшими к реке домами, короткими перебежками с воинственными криками устремились к дому старосты, перед которым лежали их жертвы. Атакующих было с полдюжины, и все вооружены до зубов. А вслед за ними выскочили еще два боезверя, почти сразу же обогнавшие авангард. Один был рыжим, а второй полосатым, но на обоих были кольчужные попоны, как на ездозверях убитых стражников. Они двигались с кошачьей грацией, присущей их предкам, а под густым мехом перекатывались литые мускулы.

До сих пор Марк никогда не видел боезверей, но он сразу их узнал — так много уже о них слышал. Он увидел, как его отец отлетает в сторону от мимолетного удара огромной рыжей лапы — Джорд даже не успел обернуться, чтобы предостеречь старшего сына.

Но настоящей мишенью зверей был сенешаль — именно к нему они теперь неслись, однако вовсе не для того, чтобы убить: их специально дрессировали для более сложных задач. Уклоняясь от молниеносных ударов его меча, две огромные кошки, рыча и огрызаясь, просто не давали своей жертве никуда убежать. А тут еще оставшиеся у скотовязи ездозвери взбесились и стали рваться с уздечек, завывая от страха и возбуждения почти человеческими голосами.

Кенн бросился наутек сразу, как только началась атака, но, увидев, что его отец упал, он замер, а затем рванулся к нему на выручку. Сжав обеими руками обнаженный меч, так что побелели костяшки пальцев, он застыл, прикрывая им неподвижное тело, словно щитом.

Марк, уже успевший пробежать несколько шагов к дому, оглянулся и, увидев отца и брата, тоже остановился. Дрожащими пальцами он попытался вытянуть из колчана предпоследнюю стрелу для кроликов. В левой руке он держал лук. В голове было пусто. Марк машинально отметил: только что на его глазах убили несколько человек. Тем временем разбойники (или кем там они еще были) обступили полукругом продолжавшего отбиваться от боезверей сенешаля и начали кричать, чтобы он сдавался и бросил меч.

Впрочем, пленник интересовал не всех: один из бандитов решил заняться хлипким юнцом, все еще стоявшим посреди улицы с обнаженным мечом. Заметив, как мальчишка держит клинок, разбойник презрительно хмыкнул и, продолжая ухмыляться, занес для удара копье.

Марку наконец-то удалось немеющими пальцами достать стрелу, но он тут же уронил ее в дорожную пыль. Он бросился на колени и стал судорожно, на ощупь ее искать — глаза его были прикованы к брату…

И тут воздух вокруг наполнился обертонами странного, нечеловеческого голоса. Голоса, который не мог принадлежать ни одному живому существу. Звук нестерпимо нарастал, переходя в режущий уши визг.

И Марк вдруг понял, что слышит голос меча, все еще зажатого в руках брата. А вокруг сверкающего лезвия появилась отчетливая дымка, но шла она не от клинка — казалось, что сам воздух вокруг него раскалился, поскольку меч движется с необычайной скоростью.

И тут копье опустилось. Его острие с гулким звоном ударило в размытое пятно с бешеной быстротой вращающегося клинка, и воздух содрогнулся. Затем Марк увидел, как наконечник копья, сверкая чистым срезом, крутясь, улетел куда-то в небо, но не успел он упасть на землю, как Градоспаситель, прервав свою смертельную «мельницу», устремился к груди нападавшего и неуловимым движением вспорол на нем кольчугу, с легкостью взметнув в воздух словно стайку яблоневых лепестков, пригоршню стальных колец. Не прерывая движения, клинок подцепил разбойника за маленький круглый щит, прихваченный кожаной петлей к левой руке, и подкинул оравшего от страха вояку высоко в воздух. Исковерканное тело с переломанными костями прокатилось по дорожной пыли и замерло без движения.