Первая исповедница - [8]

— Не так коротко, — произнес Каделл, когда его пальцы мягко отвели ее и сдвинули ленту вниз, пока она не оказалась чуть ниже плеч. — Хотя вы и не благородного происхождения, но заслужили свое право быть женщиной определенного положения, и кроме того, вы, в конце концов, все еще вдова Первого Волшебника.

Магда сидела неподвижно, будто окаменев, сложив руки на коленях, пока другой человек острым, как бритва ножом разрезал толстую прядь ее волос чуть выше ленты.

Когда это было сделано, Каделл положил длинную прядь волос, перевязанную рядом со свежим разрезом красной лентой, ей на колени.

— Мне жаль, Магда, — сказал он. — Мне на самом деле жаль. Прошу, поверь, что это не поменяет того, как мы к тебе относимся.

Магда подняла обрезок каштановых волос и уставилась на него. Для нее волосы не имели особого значения. Важно было то, что о ней судили по их большой или малой длине, а не по тому, что она собой представляла. Она знала, что без длинных волос у нее, скорее всего, не будет достаточного положения в обществе, чтобы совет выслушал ее.

Такова жизнь, и с этим ничего нельзя было сделать.

Важнее всего для нее было то, что у тех, чьи вопросы она представляла перед советом, больше не будет ее голоса, чтобы говорить за них. Это означало, что у некоторых существ не осталось защитника, и они, скорее всего, вымрут и перестанут существовать.

Вот, что значили для нее отрезанные волосы, у нее отныне нет статуса, требующегося, чтобы помогать тем, кого она не только уважала, но и любила.

Через плечо Магда передала отрезанные волосы Старейшине Каделлу.

— Поместите их там, где люди смогут увидеть, чтобы они знали, что порядок восстановлен, что традиции и обычаи соблюдены.

— Как пожелаете, госпожа Сирус.

Теперь, когда ее положение в этом мире было изменено, шесть членов совета, наконец, оставили ее в одиночестве в темной комнате наедине с мрачными мыслями.

Глава 5

Теплый летний ветер, поднимающийся вдоль возвышающейся внешней стены Цитадели и распространяющийся по крепостному валу, ерошил укороченные волосы Магды, закидывая пряди на лицо. Проходя вдоль опустевшего вала, она подняла руки и откинула волосы назад. Было странно, необычно ощущать, что они лишь задевали ее плечи, а не спускались вниз до самой талии.

Многие люди, в особенности женщины, обращали пристальное внимание на длину женских волос, потому что, хотя и не всегда, длина волос служила достаточно точным признаком положения в обществе и соответственно важности. Заискивание перед нужным человеком могло принести выгоду. Перейдя дорогу не тому человеку, можно было попасть в беду. Длина волос была важным знаком.

Быть женой Первого Волшебника означало иметь волосы длиннее, чем у большинства женщин. Это также означало, что многие женщины с более короткими волосами заискивали перед ней. Магда никогда не воспринимала всерьез такое подхалимство, но всегда старалась быть любезной в ответ. Она понимала, что не она сама, а ее положение привлекало внимание большинства из них.

Для Магды, не родившейся благородной, длинные волосы были лишь способом открывать двери, добиваться приема и быть услышанной по вопросам, которые были важны для нее. Она тревожилась о Барахе просто потому, что была его женой, а не из-за того, что это позволяло ей отрастить длинные волосы. Хотя ей и начало нравиться то, как они выглядят, она не придавала особого значения тому, чего не заслужила.

С тех пор как длинные волосы стали частью ее жизни в течение года, пока Барах ухаживал за ней, и еще двух лет с тех пор, как она стала его женой, казалось, она будет скучать по ним.

На самом деле этого не случилось. Она скучала только по нему.

Со времени роскошной свадьбы с Барахом, казалось, прошла целая вечность. Тогда она была так молода. Хотя и теперь думала, что оставалась еще молодой.

Оставшись без длинных волос, в каком-то смысле она чувствовала, что груз упал с плеч не только в буквальном смысле. На ней больше не лежал груз ответственности жить так, как этого от нее ожидали другие. Она вновь стала самой собой, настоящей, а не той, что выделялась искусственной меткой значимости.

Она также чувствовала в какой-то степени раскрепощение от своего положения, от необходимости вести себя соответственно занимаемому месту с точки зрения остальных. Теперь у нее не было места, не было положения в обществе. В некотором смысле она вырвалась из темницы положения. Но теперь все это не имело значения по причинам гораздо важнее, чем длина волос.

Барах даровал ей новую жизнь из-за того, что они значили друг для друга. Без него у нее не было жизни. Ее положение в этом уравнении ничего не значило.

Подходя к тому самому месту, навеки выжженному в памяти, Магда вошла в проем массивной зубчатой внешней стены Цитадели. Она дюйм за дюймом приближалась к краю. Под носками туфель, выглядывающих из-под юбок, сорвался темный обломок стены и полетел на тысячи футов вниз. Под основанием Цитадели отвесная скала тянулась еще дальше вниз до выступов и валунов. Клочки перистых облаков плыли под ней вдоль скалы. Стоять там было страшно до головокружения.

Магда чувствовала себя маленькой и незначительной, стоя на верху возвышающейся стены. Иногда ветер становился таким сильным, что угрожал смести ее с карниза. Ей казалось, что воздушный поток мог бы даже унести ее, как опавший лист.