Первая гражданская война в Риме - [56]
Наиболее убедительным представляется объяснение не очень значительного приращения числа граждан в 86 г., предложенное Л. И Тэйлор: «При регистрации не было, по-видимому, учтено множество людей из групп с низкими доходами, которые мало значили в центуриатных комициях, однако были важны в собраниях триб, где каждый голос имел одинаковую значимость. Эти люди не нуждались в том, чтобы цензоры фиксировали их право голоса». Развивая точку зрения Л. Р. Тэйлор (хотя и допуская возможность ошибки переписчика), С. Кендалл отмечает, что большинство италийцев просто не участвовали в переписи, поскольку их не интересовали права, закреплявшиеся за ними во время ценза (его прохождение для голосования в трибутных комициях не требовалось) — они были важны лишь для самых богатых из их числа, кто рассчитывал сделать карьеру в Риме[722]. Филипп же с его антииталийскими настроениями едва ли горел желанием добиваться всеобщей явки, а его коллега Перперна вряд ли стал бы в одиночку проявлять активность[723]. Впрочем, их отчасти извиняли отнюдь не легкие послевоенные условия проведения ценза — далеко не все cives novi готовы были отложить дела и добираться до Города по дорогам, обстановка на которых после войны наверняка оставляла желать лучшего[724]. В любом случае вряд ли верно считать ценз 86—85 гг. неудачей, как то делает Т. Франк (1924, 336). Для этого необходимо знать, чего ждали от переписи её организаторы, и хотели ли италийцы en masse в ней участвовать.
Но как истолковать сообщение эпитоматора Ливия (per. 84): novis civibus S. C. suffragium datum est? Совершенно очевидно, что дать римское гражданство и ius suffragii отдельно друг от друга было невозможно. К. Ю. Белох истолковал этот пассаж очень просто: потребовалось два года, чтобы занести cives novi в списки (Beloch 1880, 37 + Anm. 2). Теоретически это не исключено, однако неясно, все ли cives novi были внесены в списки, а также почему на регистрацию столь небольшого числа новых граждан потребовалось так много времени и для чего надо было непременно ждать окончания внесения их в соответствующие документы? Высказывалось также мнение, что речь шла о распределении новых граждан по всем трибам без прежних ограничений, а потому теперь они могли реализовать свое право голосования во всей полноте (Lovano 2002, 62). Объясняя причину задержки с этими шагами, историки ссылаются на противодействие все того же Филиппа[725]. Э. Бэдиан взглянул на вопрос шире, считая, что речь шла о нежелании Цинны и его окружения портить отношения с римской верхушкой, и лишь в условиях нарастания угрозы со стороны Суллы Карбон решился на упомянутую меру[726]. Однако американскому исследователю возразили те ученые, которые сочли, что Цинна не решился бы столь сильно затянуть выполнение своего главного обещания италийцам[727]. Интересное объяснение предложила Л. Р. Тэйлор (1960, 106): по ее мнению, решение сената касалось тех италийцев, которые не прошли ценз в 86—85 гг. (см. выше). Наконец, Э. Бисфем счел, что сенат просто подтвердил право cives novi голосовать в 31 сельской трибе (а не 35, как обычно пишут)[728], продемонстрировав собственную позицию. С одной стороны, он показывал италийцам, что, как и марианцы, заботится об их интересах, с другой — склонял Суллу к компромиссу, давая понять, что тот приобретет мало союзников, если попытается вернуться к прежним порядкам (Bispham 2007, 194). Более близкой к истине представляется точка зрения Л. Р. Тэйлор, поскольку ее трактовка лучше вписывается в контекст политической борьбы того момента — в условиях надвигавшейся схватки с Суллой было очень желательно устранить последние сомнения у италийцев в том, что их права защищены, ибо игнорирование последних привело к тяжелым последствиям в 87 г. Правда, в 85—84 гг. обстановка изменилась, италийцы проявили гораздо большую индифферентность, но тогда это было еще отнюдь не столь ясно, как в 83—82 гг. Что касается трактовки Э. Бисфема, то он, странным образом, не учитывает очевидного обстоятельства — упомянутый senatus consultum полностью соответствовал интересам не только сената, но и марианской верхушки[729], остро нуждавшейся в поддержке союзников. Посему говорить здесь об особой позиции сената затруднительно.
Однако все это не помогает объяснить аналогичные мероприятия и в отношении вольноотпущенников, о чем сообщается прямо: «Либертины были распределены по тридцати пяти трибам (
