Первая гражданская война в Риме - [39]

), т. e. в консулы. Эта точка зрения принимается исследователями[466]. Однако не исключено, что имели место и другие соображения: воины Помпея устали после боя с Серторием, а затем и с Марием на Яникуле (если, конечно, они в нем участвовали); кроме того, при преследовании можно было столкнуться со свежими резервами врага. Армия была важнейшим орудием Помпея Страбона в борьбе за власть, и логично предполагать, что он считал неразумным так сильно рисковать ею. Любопытно, что Граний Лициниан, консулу 89 г. явно не симпатизировавший, не сообщил прямо, что последний просто отказался наступать — такой невыгодный для того факт наверняка был бы им упомянут. Иными словами, Октавий мог счесть аргументы Помпея вполне рациональными.

Потерпев неудачу на Яникуле, Марий вновь занялся опустошением окрестностей Рима, явно ведя дело к блокаде Города — его войска захватили Антий, Арицию, Ланувий, причем некоторые пункты, как уверяет Аппиан, в результате измены (προδιδόντων τινών) (ВС. I. 69. 313; Liv. Per. 80; Oros. V. 19. 19). Примечательно, что, в отличие от Пренесты и Тибура, эти города не поддержали Цинну и Мария — причем, по-видимому, достаточно решительно, судя по отсутствию сведений о попытках последних переманить их на свою сторону. По всей видимости, ни Цинна, ни Марий не имели там достаточных связей и не могли предложить этим городам уступок, которые подвигли бы их проявить лояльность.

Другое марианское войско нанесло поражение сенатским силам под Аримином, многие неприятельские воины сдались в плен, а сам город был взят победителями (Арр. ВС. I. 67. 308; Gran. Lic. 20F). Ими командовал Марий, в котором обычно видят Мария Гратидиана, или Мария Младшего, а в его противнике Сервилии — Публия Сервилия Ватию, впоследствии прозванного Исаврийским[467]. Так или иначе, пути из Цизальпинской Галлии в Рим теперь, по-видимому, полностью перешли в руки Цинны и Мария. Вокруг Рима все туже стягивалось кольцо блокады. В Городе начался голод; возникла опасность народных волнений (Арр. ВС. I. 67. 308; 69. 316).

Сенат, чтобы хоть как-то усилить свои армии и, видимо, перехватить у неприятеля инициативу в италийском вопросе, объявил о даровании ius Romanum дедитициям[468], однако они послали на защиту Рима всего лишь 15 или 16 (в зависимости от чтения) когорт (Gran. Lic. 21F). Вероятно, о той же мере сообщает и эпитоматор Ливия (per. 80): Italicis populis a senatu civitas data est. Об этом говорится еще до упоминания союза самнитов с Цинной и Марием, тогда как у Грания Лициниана (20-21F) порядок событий обратный. По мнению Ч. Летты, правдоподобнее вариант эпитоматора Ливия, поскольку вряд ли сенат, остро нуждавшийся в помощи, стал бы задерживать дарование гражданских прав дедитициям до соглашения с самнитами, заключение которого требовало времени. Э. Бисфэм же допускает несколько возможностей: или сенат просто утвердил уже дарованные права гражданства бывшим повстанцам, или распространил таковые на некоторые из групп дедитициев, еще их не получивших, или эпитоматор, «ужав» события, дал неточное их описание. Непонятно, на что рассчитывал сенат, обращаясь к дедитициям со столь запоздалым призывом[469].

Patres также отправили к Метеллу Пию в Самний в качестве послов Катулов и Антония[470] с указанием заключить мир с самнитами, война против которых не закончилась. Однако те выдвинули весьма жесткие условия: права гражданства для себя и находившихся у них римских перебежчиков; возвращение захваченной у них добычи и сохранение за ними той, которую они захватили сами; возвращение перебежчиков и дезертиров (Gran. Lic. 20-21F). Вполне возможно, что сенат не был против дарования самнитам гражданства, которое получили уже даже дедитиции, однако упомянутые дополнительные условия (о пленниках, перебежчиках, добыче) сильно напоминали требования победителей к побежденным. Узнав о них, Метелл Пий и приехавшие к нему сенаторы отказались идти на соглашение. Тогда это сделал Цинна, который прислал Фимбрию[471], и тот заключил договор с самнитами на предлагавшихся ими условиях[472]. Сведений об их участии в осаде Рима нет (Lovano 2002, 40). Но такая задача на тот момент, по-видимому, и не ставилась: вероятно, главной своей целью в данном вопросе Цинна и Марий считали предотвращение союза самнитов с их противниками и нейтрализацию войск сената в Самнии. Метелл, судя по всему, именно тогда двинулся на помощь Риму. Операции против самнитов продолжил Плавтий, который вскоре потерпел от них поражение и погиб (Liv. Per. 80)[473].

Положение становилось для защитников Рима все более трудным. В этих условиях Помпей Страбон решил возобновить переговоры с осаждающими. Он, как пишет Граний Лициниан (21F), «хотя и видел, что сенат враждебно относится ко всем изгнанникам и в особенности к Цинне и его намерениям, тем не менее предложил принять отправленных Цинной послов, обеспечив им безопасность (tuto reciperentur), и тайно обсуждал свои планы с Цинной, скрывая это от Октавия». Темой переговоров был, вероятно, вопрос о доле власти Помпея в случае его перехода на сторону осаждающих, однако детали неизвестны. По мнению М. Гельцера, командующий пиценской армией добивался отстранения Мария, желая занять его место в лагере противников сената (Geizer 1942, 19). Если это так, то он был слишком наивен: Марий пользовался таким влиянием, что рассчитывать на его отстранение путем тайного соглашения не приходилось. Вполне возможно, впрочем, что Помпей добивался сохранения за собой «лишь» проконсульства и командования пиценской армией. Не исключено, что переговоры могли закончиться каким-то позитивным результатом. Однако началась эпидемия, которая унесла жизни, если верить источникам, 11 тысяч солдат Помпея и 6 тысяч — Октавия