Первая экспедиция - [52]

Зарабатывал Бегемот тоже весьма экзотическим способом — он был талантливым фотохудожником, участвовал в многочисленных выставках, посвященных Зоне и окрестностям, получал престижные награды, а потому пользовался популярностью у издателей глянцевых журналов типа «Вокруг света» или «З.О.Н.А.», которые заказывали ему фотосессии. Не брезговал и мелочевкой — многие сталкеры хотели иметь в своих «семейных» альбомах снимки, сделанные на высочайшем профессиональном уровне. Поэтому к Бегемоту относились с почтением, хотя периодически и грозились побить «эту падлу» за съемки скрытой камерой пьянок и прочих непотребностей.

Если совместить всё, что Плюмбум знал о Падле, с тем, что он услышал о нём же от Алекса Грозы, то следовал вполне логичный вывод: Падла тоже выполнял квест таинственного «заказчика» и скорее всего как человек опытный знает о доброжелателе куда больше юных сталкеров — уж договор-то он с ним должен был точно подписать: авторские права на фотоматериалы в большом мире соблюдаются свято. Было бы просто идеально установить прямой контакт с колонной номер пять — это сняло бы почти все проблемы.

— Готовься, — сказал Плюмбум Лёлеку вполголоса. — Сейчас будем охмурять крадущегося.

Бывший сталкер встал, изобразил приветливую улыбку, подошел к соседнему столику и воскликнул:

— Серега! Бегемот! Сколько лет! Сколько зим!

Падла оторвался от стакана с «сидоровкой» и подозрительно посмотрел на Плюмбума.

— Кто такой?

— Я? Ну ты даешь! Виктор Свинцов!… Плюмбум.

— А! — Падла кивнул. — Узнаю тебя, Плюмбум. Сколько лет… эх… сколько зим.

— Давай выпьем за встречу! Что ты там пьешь? «Сидоровку»? У нас кое-что получше есть!

— Давай… — Падла одним махом опустошил свой стакан и протянул его Плюмбуму, чтобы тот наполнил.

— Пойдем к нам? На минутку буквально. Вон Лёлек сидит — помнишь его? Тоже хочет с тобой поздороваться.

— Давай… — вяло отозвался Падла. — На минутку.

Они перебрались за столик Плюмбума. Бывший сталкер щедро наплескал из графинчика, но, даже не дав Бегемоту выпить, быстро спросил:

— Над чем сейчас трудишься?

— Я? — Падла посмотрел на дно стакана. — Фотографирую.

— Понятно, что фотографируешь. А что конкретно?

— Да вот большой заказ поступил. — Он кивком указал на свою компанию. — Решили наши боссы Зону в очередной раз попиарить. Наняли писателей, чтоб те писали. О нас, сталкерах. О том, как тут всё устроено.

— Хм, по-моему, о Зоне уже написано предостаточно. Целые библиотеки.

— Ну это типа другое, типа новое, типа для молодежи. Чтоб брутальненько было, чтоб мужики крутые и бабы такие же.

— Ну дык, это правда жизни. Мы тут все крутые. Реализм, что ли?

— Да не, какой там реализм. Я пока одного прочитал. Так у него, прикинь, голые девицы по Зоне бегают. По Зо-не! Совсем сдурели. Эти писатели здесь сроду не бывали — навертят фантазий всяких. Один вот только решился. Постумом себя называет — уж не знаю, имя это или фамилия. Вон сидит. Умный чертяка, но тоже Зону не понимает.

— Ясно. Ну а тебя каким боком к этому проекту пристегнули?

— Обложки хотят делать. Типа на основе полевых фотоснимков. Я им говорю: нарисуйте на компьютере — чего дурака валять? А они мне: надо, Серега, надо, достоверность превыше всего. Хотя какая тут достоверность?…

— В смысле?

— Да тот же Постум… Мы ж куда его водили? В Музей. А что в Музее увидеть можно, кроме экспонатов?

— Что за Музей? — озадачился Плюмбум. — Первый раз слышу.

— Давид Роте год назад велел организовать типа площадки для вип-туристов — чтоб не гробились напрасно. В километре от Базы выбрали место поспокойнее, без аномалий. Набросали там всякого хлама старого, понавесили знаков радиационной опасности, сделали загоны, чтобы мутантов до приезда гостей держать. Вот теперь водят. Фигня это, имитация галимая. Но туристам нравится. Особенно когда кабана на него выпустят — полные штаны удовольствия.

— Как-то рискованно выглядит — кабан ведь исполосовать может в тряпки.

— Да чего там рискованно? Кабан — обычно подранок, да ещё и накачан наркотиками по самые зенки. Если спецзаказ, то могут и снорка, конечно, выставить, но тогда — десяток опытных стрелков на позицию и пластид на спину.

— Туристу на спину?

Падла даже изумился такой бестолковости собеседника.

— Снорку!

— Сурово.

В другой ситуации история Музея, рассказанная Бегемотом, изрядно позабавила бы Плюмбума: «орднунг» Роте всё больше превращается в маразм. Это ж додуматься надо — сделать муляж Зоны внутри Зоны! С другой стороны, почему нет? Вполне в духе общей политики.

А если посмотреть на дело всерьёз, то выглядело оно не слишком красиво. У сталкеров есть поверье, будто бы снорки — это мутировавшие крадущиеся первого поколения, то есть учителя и друзья тех, кому повезло прожить подольше. К ним относились с уважительной опаской, хотя и убивали, конечно, без колебаний — когда на тебя прыгает это кошмарное существо, не до сантиментов. Учёные заверяли, что снорки — вовсе не сталкеры, ничего человеческого в них никогда не было и нет; что на самом деле эти животные только пытаются изображать из себя людей, мимикрируют под них, но и то неудачно. Но кто знает, кто знает… Не стоило Давиду Роте будоражить людей и злить Зону — плохо кончится.