Первая экспедиция - [46]

Из позитивных новшеств Плюмбум отметил: открытие третьего зала, появление металлических столиков и табуреток, информационные доски на стенах. В остальном всё было по-прежнему: грязноватый пол, кое-где посыпанный опилками; неприятная смесь запахов, в которой преобладает перегар; задорно гомонящие компании; мрачные личности по углам.

Приветственно махнув Бармену, Плюмбум тоже выбрал угловой столик и сел так, чтобы хорошо видеть весь первый зал, стойку и проем входной двери. Лёлек уселся напротив и тут же попросил:

— Закажи чего-нибудь крепенького.

— Тебе ж нельзя, врачи запретили.

Лёлек с грустью посмотрел на друга.

— Меня сегодня должны были убить. Дважды. Нет, трижды. Сначала — бандиты. Потом в меня могла разрядиться «электра». Эта чертова леталка могла упасть и разбиться. Подозреваю, что будет ещё круче. Кой чёрт поминать врачей, если завтра, может, последний день в жизни?

— Ты мне это прекрати! — Плюмбум повысил голос. — Нельзя в Зону с похоронным настроением идти. Гробануться хочешь?

— Вот и не трави душу своими врачами, — огрызнулся Лёлек. — Налей лучше. С медициной я сам разберусь. Когда вернемся.

— Уже лучше, — похвалил Плюмбум. — Ладно, возьму хорошей водки. Только не вздумай нажраться! Чем закусывать будешь?

— Чем тут закусывать? Всегда в «Рентгенах» дрянью кормили. Не думаю, что меню сильно изменилось. Какие-нибудь лапки снорка или щупальца кровососа в томатном соусе. Сожрешь — потом полдня на толчке просидишь. Нет уж.

— Договорились, рисковать не будем. Возьму салат.

Плюмбум подошел к стойке, поздоровался с Барменом, заказал графин «самой лучшей» водки, овощной салат без приправ и намекнул, что собирается завтра с утра на Свалку, а потому ищет опытного проводника и готов оплатить его услуги по высшему разряду. Бармен солидно кивнул, принимая информацию к сведению.

Бывший сталкер вернулся за столик и приготовился ждать. Бар постепенно наполнялся. Подходили новые клиенты, кто-то прямо в защитном костюме, из Зоны, компании росли. Голоса зазвучали громче, тосты становились развязнее, анекдоты острее.

Плюмбум с Лёлеком распили графинчик, но никто к ним так и не подсел. Пришлось заказывать второй.

Лёлек захмелел и, озираясь, сказал:

— Вот уж не думал, что попаду сюда ещё хоть раз. Глаза б мои не видели это место!

— Ты мог отказаться от участия в экспедиции.

— Не мог! Если Болек пошёл, то и я должен.

— У него есть основания — он считает Алину своей дочерью. А у тебя какие основания?

— А я там, где Михаил, — просто сказал Лёлек. — Ты же знаешь, мы со школьной парты вместе. Где он, там и я. А кроме того, представил: сижу себе в Москве, а вы в Зоне. Не смог представить… Так что, Витя, выбора у меня не было.

— Выбор всегда есть. Но спасибо, Денис, за то, что пошёл. Я этого не забуду.

Лёлек вяло отмахнулся:

— Всегда пожалуйста. Обращайся ещё.

Пискнул сигнал на ПДА. Плюмбум посмотрел.

Пришел первый отчет от Привалова.

Новости выглядели неутешительно. Дополнительных сведений об экспедиции ФИАН в Сети не появилось. Эдик Держава также нигде не засветился. Болек на связь не выходил.

Зато по Алексу Грозе и Боре Молнии информации было с избытком. Плюмбум показал Лёлеку жестом, что некоторое время будет занят, и углубился в чтение.

Как и ожидалось, юные сталкеры оказались совершенно феноменальными ребятами. История их похождений в Зоне тянула на новую легенду, однако пока не отыскался пиит, который воспел бы и увековечил.

Они появились на Южном Кордоне внезапно, словно осенние листья, принесенные порывом ветра. Как они впервые преодолели Периметр, который к тому времени уже был напичкан всевозможной следящей электроникой, находился под постоянным мониторингом «Длани» и охранялся не только миротворцами, но и головорезами корпораций, оставалось загадкой.

Приняли Алекса и Борю равнодушно: вот ещё два домашних мальчика, которые переиграли в компьютерные игры и решили по глупости, что и в жизни всё будет так же гладко и красиво, комфортно и весело. Самое правильное было бы взять обоих за шкирку и препроводить на ближайший пост миротворцев с напутствием вернуть детей в семью — наверняка родители уже с ног сбились, их разыскивая, — однако в Зоне альтруисты попадаются куда реже, чем женщины.

Ко всему прочему, в нарушение традиции молодые люди сами придумали себе псевдонимы: Гроза и Молния. Это тоже изрядно повеселило бывалых сталкеров: ни одни нормальный мужик в здравом уме не согласится признать за собой погоняло с «бабской» коннотацией. Козел, но не коза! Грозный, но не Гроза! Однако новому поколению всё нипочем — начитались комиксов, вообразили себя суперменами, правил не знают, понятия не принимают. Значит, скоро гробанутся!

Таким образом, ребят похоронили задолго до того, как они показали себя в деле. А они очень хотели учиться — прямо из шкурки лезли, напрашиваясь в «зарницу» или «ходку». Их было даже немного жаль. Впрочем, на Кордоне всегда найдется какой-нибудь отморозок, который без вопросов возьмёт пару «отмычек» в дорогу, чтобы ради малой корысти толкнуть их в «мясорубку» или направить под «коготь». Но когда такой отморозок нарисовался, вдруг выяснилось, что и парни не столь просты, как думалось со стороны — тему изучили и, проявив теоретическую подкованность, заявили, что «отмычками» не пойдут, а готовы заключить договор и оплачивать нормальное доброжелательное обучение реальными деньгами. Баблосы у них действительно водились, при этом новички зачем-то уверяли всех, что получили их, подрабатывая развозчиками пиццы. Сталкеры делали вид, будто верят, при этом полагая, что юные выскочки просто пощипали родителей, скоро лафа у них закончится, и они либо вернутся на большую землю, либо всё-таки согласятся на условия сообщества. Но ребята не сдавались и уговорили сталкера по кличке Либрусек стать «сэнсэем».