Первая дивизия РОА - [9]

Сергей Кузьмич Буняченко, один из ветеранов офицерского корпуса советской армии. Он попал в плен к немцам в 1942 году. Несмотря на то, что он много лет состоял членом компартии, он был противником коммунистического режима и в то же время он с ненавистью относился к нацизму, ошибочно отожествляя его со всем немецким народом. По натуре это был человек сильной воли, с решительным, твёрдым характером. Он был отлично подготовлен в военном деле, был опытным и способным военачальником.

Состав дивизии предусматривался в соответствии со штатами немецких соединений, но без третьих батальонов в полках. К окончанию формирования Первая дивизия состояла из следующих частей: Штаб дивизии и при нём штабная рота и жандармский взвод; три гренадёрских полка с полковой артиллерией и ротами тяжёлого вооружения в батальонах; артиллерийский полк девятибатарейного состава; отдельный разведывательный батальон в составе: одной танковой роты, одного конно-пулемётного и двух кавалерийских эскадронов; полк снабжения; отдельный учебный батальон; отдельный сапёрный батальон; отдельный батальон связи и медицинский батальон.

Численность дивизии первоначально составляла около 10 тысяч человек. Впоследствии, независимо от штатной положенности, численность дивизии незаконно возросла до 20 тысяч.

Командир дивизии и командиры полков были назначены лично генералом Власовым. Офицерский состав прибывал, как из добровольческих русских частей, находившихся в в немецкой армии, так и из скрытого офицерского резерва при Дабендорфской школе РОА. Комплектование солдатским и унтер-офицерским составом производилось также из расформировываемых для пополнения дивизии русских частей немецкой армии и из расформированной дивизии Каминского. (Антипартизанское иррегулярное соединение — РОНА — Русская Освободительная Народная Армия).

Значительно хуже обстояло дело с унтер-офицерским составом. Добровольческие батальоны, прибывающие для пополнения дивизии из немецких частей были без унтер-офицеров, так как таковыми состояли немцы. Командование дивизии было вынуждено принять срочные меры для ускоренной подготовки унтер-офицеров в учебном батальоне, отобрав для этого кандидатов из лучших солдат.

Обозы частей дивизии состояли преимущественно из конного транспорта, пополнение же конским составом происходило очень плохо. Лошади прибывали в жалком состоянии — истощённые, больные и в недостаточном количестве. Для приведения лошадей в работоспособное состояние требовалось усиленное питание, а зачастую и лечение. Фуражное довольствие строго лимитировалось и выдавалось по очень ограниченным нормам. Снабжение дивизии вооружением, снаряжением, обмундированием, обозным имуществом и автотранспортом производились чрезвычайно медленно, с большим опозданием по сравнению с планом. Всё это тормозило формирование и отражалось на обучении частей дивизии.

Особенно плохо было поставлено снабжение тяжёлым вооружением — материальной частью артиллерии и миномётов, которое поступало в течение почти трёх месяцев, что затрудняло подготовку артиллеристов.

Отсутствие обмундирования и, главным образом, обуви, в первое время лишало возможности выводить части на обучение в полном составе, тем более, что зима была суровая, снежная. До января 1945 года солдаты донашивали старое, пришедшее в негодность обмундирование. Из-за отсутствия обуви до 15 % личного состава дивизии не могло выходить из казарм, солдаты выводились на учения поочерёдно, а с разутыми занятия производились в помещениях. Только в январе полностью было получено новое обмундирование и стало возможным, с полным охватом всего личного состава, проводить систематически нормальную боевую подготовку частей дивизии.

В Первой дивизии не было ни одного солдата или офицера, которые прибыли бы непосредственно из лагеря военнопленных. Все были обученные, обстрелянные фронтовики с большим боевым опытом.

Со стороны личного состава дивизии было исключительно ревностное отношение к службе, к занятиям. Нередко можно было встретить на учениях в поле, в ненастную погоду солдат в рваном обмундировании, с обмотанными в тряпки ногами, добровольно вышедших на занятия, хотя и имевших право оставаться в казармах. Несмотря на вес трудности и лишения — не было ни ропота, ни выражения недовольства. Все, от генерала до солдата, сознавали, что от степени боеспособности дивизии зависит ее сила и способность к защите своих интересов при любой ситуации. У всех была одна цель, одно стремление, одни враги и одна судьба. Общность эта сплотила личный состав дивизии, укрепляла его и придавала ему ещё больше силы в преодолении трудностей. Солдаты и офицеры дивизии понимали, что полученное оружие нужно было крепко держать в руках, что они с оружием в руках представляют собою ту силу, которая резко изменила положение, как их самих, так и положение их соотечественников в нацистской Германии. Несмотря на вынужденный союз с гитлеровской Германией, нацисты всё же оставались врагами, в чём они были виноваты сами.

Через два месяца, в январе 1945 года, в 60 километрах от места расположения Первой дивизии, в городе Хойберг начала формироваться Вторая русская дивизия под командованием бывшего советского полковника Зверева, также впоследствии произведённого в генерал-майоры. В то же время в Хойберг прибыл из Берлина генерал Власов со штабом Освободительной Армии.