Первая бригада - [2]

Зам по науке потер виски кончиками пальцев и глянул виновато.

- На вчерашний день - 2215, из них - 108 срочных.

Главный чуть не застонал - 108 срочных!.. Какая недобрая тишина, и воздух в комнате будто бы густеет и начинает давить... Антон Антонович поспешно заговорил о модели:

- Два дня назад я был в институте, и, знаете, разработчики меня порадовали. Схема готова в общих чертах (полной схемы не было), осталось кое-что для уточнения (оставалось неизмеримо больше). Видите, уже не за горами тот день, когда работа Первой бригады будет зависеть лишь от номиналов модели. Электронная схема заменит человека-"генератора"! Каково? Тогда мы создадим столько бригад, сколько нам потребуется.

Заметив, что после его слов Штерн низко опустил голову, а зам по науке еще больше помрачнел, Антон Антонович воскликнул:

- Вы сомневаетесь?! Нашей помощи ждут более двух тысяч обреченных людей! Верят нам и надеются!

- Мы знаем, Антон Антонович! - пискнула из угла Майя.

- Вот и хорошо, что знаете... Да, у нас же есть больные и на подготовке... Давайте сделаем так: больше никого вызывать не будем, а те, кто здесь... Начните подготовку снова, Елена Ивановна, и постарайтесь без паники.

Заведующая подготовительным отделением молча кивнула.

- Вы, Рудольф, проследите за отправкой Хвалынского в клинику "Каскад", а через... скажем, недельку организуйте повторный контроль. Попробуем "Каскад" - до сих пор он никому не повредил. И обязательно растолкуйте ситуацию тамошним зубрам.

- Все будет сделано, Антон Антонович.

Главный обратился к заму по науке:

- Георгий Михайлович, обстановка требует форсировать поиски "генераторов"... - Антон Антонович замолчал, пожевал губами. - Я все думаю: неужели Природа так скупа? Сколько мы проверили? Сколько?! Тысячи. А сколько нашлось среди них "генераторов"? Всего двое. Вот так!

Зам по науке страдальчески сморщился и развел руками. Антон Антонович оглядел присутствующих.

- За полтора года - ни одного! В голове не укладывается... Как понимать: эти двое - редкостные мутанты? Исключение?

Все молчали. Антон Антонович вскочил и заходил вдоль стола.

- Чепуха! По-моему, у Матери-Природы есть все, что необходимо человеку. Она предусмотрела защитные механизмы, позаботилась о резервах жизнедеятельности и запасах энергии... А здесь такая целесообразная и естественная способность! Природа не могла забыть о ней!.. Наверное, мы плохо ищем: долго и не очень грамотно... Поэтому я предлагаю ограничить сферу поисков. В первую очередь обратим внимание на людей повышенной эмоциональности: на деятелей искусства и литературы, персонал дошкольных учреждений, на многодетных матерей, наконец.

Антон Антонович сел за стол, придвинул лист бумаги.

- Что же нам необходимо?.. Во-первых, разослать дополнение к инструкции: целенаправленность и сверхсрочность. Второе, но не менее важное: организовать экстренную поставку хотя бы десятка портативных стендов для новых пунктов поиска. Георгий Михайлович, займитесь этим... Я проинформирую руководство и попрошу обсудить возможность других мер. Так, что еще?.. Мы забыли Богомолова, хотя в нашем положении он - тоже вариант. Елена Ивановна, немедленно вызывайте Петра Семеновича на обследование.

Четкие распоряжения, уверенность и энергия Главного оказали должное воздействие, и все заметно приободрились.

- И не вешать носа, голубчики! Вешать нос - последнее дело. Договорились?.. Вот и ладно. А теперь личная просьба к Первой бригаде: постарайтесь хорошо поговорить с Хвалынским. Вы понимаете, о чем я прошу?.. Рудольф, я надеюсь на вас.

На пятый день пребывания в клинике Хвалынского вызвали в приемную... И вот она сидит перед ним. Печальная и такая же красивая, как в те дни, когда она, самая дорогая на свете, вышла замуж не за него...

Все-таки разыскала... Ну конечно, мать сообщила - мать всегда хорошо относилась к ней... Почти три года не видел. Три года!.. Уже решил, что все оборвалось, но сейчас... Почему так скверно на душе?.. Как он смог прожить эти годы без нее? Как?..

Она сидела перед ним поникшая, сухие губы еле шевелились:

- Вот так, Юра, все и было... С того дня, когда мне сказали о катастрофе... Что его больше нет... Уже полгода тянется тот бесконечный вечер. И мама, и отец - они были рядом, но не со мной... Навещали друзья, о чем-то говорили - я их не понимала. На работе... А-а, тянула кое-как, словно в тумане... Конечно, я неправа! Я была несправедлива к нашему ребенку... Он должен появиться... через два месяца. И теперь я боюсь... Я с ужасом думаю, что все это отразилось на нем. Повредило ему, ни в чем еще не виноватому... Мне страшно... Прости, Юра, я говорю совсем не то. В голове у меня все путается... Поверь, ничего в жизни не хочу, лишь бы он был. Сын... Откуда такая уверенность? Не знаю... Я уже представляю себе: сначала - смешной карапуз, потом - рослый и веселый парень. У него будет фамилия отца, его походка, его глаза... Ничего больше мне не надо!

Хвалынский осторожно погладил ее плечо и сказал, как можно мягче:

- Сын так сын. Все будет нормально, вот увидишь.

Она вдруг заплакала, по-детски спрятав лицо в ладонях.